Океан чарующих надежд (СИ)

Благодаря этому же увлечению, я получил свой первый жизненный урок – одной страсти иногда бывает недостаточно. Несмотря на слепую увлеченность, самоотдачу и творческий энтузиазм, всегда охватывающий меня при виде камеры, я был начисто лишен таланта. Ребенком я не до конца понимал его значения, и, поэтому, с недоумением и обидой взирал на холодное отношение родителей к своему хобби. В пятнадцать я уже точно знал, что хочу заниматься этим профессионально – в качестве фотокорреспондента изучать самые отдаленные уголки планеты и людей, их населяющие, тем самым осуществив засевшую в сердце детскую мечту. Я чувствовал глубокий философский смысл и историческую значимость в представлении реальности через фотографию. Но родители, предпочитавшие видеть меня достойным продолжателем семейной адвокатской традиции, оказались непреклонны. И когда пришло время выбирать жизненный путь, я из благородного первооткрывателя в один миг превратился в рыцаря плаща и кинжала, вынужденного скрывать свое увлечение. Напуганный, ведомый окружающей меня действительностью, подчиненный желаниям родителей и успев познать горечь бесталанности, я отрекся от прежних убеждений. Меня прельстила перспектива спокойно жизни, и на долгих четыре университетских года я забыл про свое, самое сильное увлечение.

Чем бы обернулась жизнь, прояви я больше настойчивости и упорства? Каким бы оказался мой путь? Сейчас, задавая себе эти вопросы, ясно понимаю – выбор, сделанный тогда, был единственно возможным, ибо послужил мне еще одним важным уроком.

Проявив слабость, забыв про поставленную перед собой цель, я, все же, не смог до конца отказаться от мечты, которой поклонялся. Она горела в сердце слишком ярко. Не чувствуя в себе способностей к фотографии, я, пускай и бессознательно, продолжал стремиться к прекрасному, отражающему грани жизни – тратил свободное время на изучение чужих работ, посещал всевозможные выставки и экспозиции, и таким образом старался приоткрыть узенькое окно в скрытый от меня мир.

Однажды, я встретил человека, очень сильно изменившего мои взгляды. Мы оба – каждый по-своему – влюбленные в искусство, с ранних лет погружались в него с головой. Но, в отличии от меня, её воля оказалась сильнее. Изучая искусство и сходя сума по творчеству авангардистов – запретному плоду хрущевской эпохи – она никогда не сомневалась в выбранном пути. Блуждающие огоньки в её глазах вспыхивали ярче любого пожара при упоминании обожаемых мастеров. Всего несколько раз за свою жизнь я встречал людей, настолько уверенных в себе. Каждая наша встреча становилась глотком свежего воздуха, все больше убеждая в силе её духа. Вскоре, под натиском чувств, я поведал ей о своей собственной мечте. Рассказал о предательстве и сомнениях, терзающих душу.

В тот день она неожиданно пригласила меня на одну из последних Абрамцевских выставок. Впервые оказавшись в этом котле нонконформизма, я был глубоко поражен работами художников, их уникальным видением окружающего мира, стремлением к самовыражению и борьбой со всеми замками человеческой души. Среди прочих оказалось полотно, особенно восхитившее нас. Замерев, мы молча наслаждались энергетикой, исходившей от той работы. Каждый из нас погрузился в свои мысли, терзаемый ведомыми только ему чувствами. Именно в тот момент я и решил открыться ей.

- Ты знаешь, в этом мы с тобой невероятно похожи, - после моего объяснения, её голос звучал грустно, но на губах играла едва заметная улыбка сопереживания.

- Почему?

- Каждый день я просыпаюсь с такими же мыслями. Страх оказаться на обочине жизни никогда не покидает меня. И я знаю, что обречена жить с ним до самого конца. Такая вот у меня натура.

Я был поражен этими словами, но продолжил молча слушать.

- В детстве, способность перенести окружающий мир на бумагу, наполнив его жизнью и красками, я считала настоящим чудом. Прикосновение кисти, превращающее безликий белый холст в дышащую энергией материю, поражало мое воображение. Я мечтала взмахом руки создавать настроение, эмоции, жизнь и бессмертие. Но этому не суждено было случиться. Я оказалась исключительно бездарной художницей.

Она рассмеялась.

- Не смотри на меня так удивленно.

- Уже в школе я терзалась и страдала из-за собственных неудач. Однажды, гуляя вместе с отцом по парку, и увидев выставленные там полотна каких-то малоизвестных авторов, я вдруг расплакалась. Вся горечь, копившаяся внутри, вырвалась наружу. Помню, слезы текли ручьём, и я все никак не могла успокоиться. Отец долго молчал, нежно обнимая. Но, когда я наконец смогла взять себя в руки, он дал самый ценный совет в моей жизни: «Никогда не позволяй страху перед неудачей отравлять твое сердце, а зависти к чужим успехам туманить разум. Ведь талант – это не только что-то врожденное, но и приобретенное – потом и кровью. Запомни это, золотце».