Океан

– Да не выспался, то полночи дребедень всякая снилась, а потом вообще сон пропал. Прикинь, снилось, что нашего маньяка убивает сатана и забирает его с собой, да прямо колом в сердце. А Наумов смотрит на луну и всё видит.

– Опа, стоять, ты же Наумова не знаешь, – с чересчур серьёзным видом спросил Вяземский, при этом щуря правый глаз. Костя полез за чем-то в стол.

– Как не видел? А вон? – Он указал на фоторобот на стене.

– А, ну и что дальше? – продолжал, как следователь на допросе, колоть его Вяземский, ощетинив усы.

– Ничего.

Маликов вылез из-под стола, из своего ящика он извлёк очки без линз. Надев очки, он достал лист бумаги и ручку. Вяземский тоже достал лист.

– Я знаю одного человека, большой, говорят, специалист. Андрей Николаевич Захатский. Попроси Чеснокова, когда поедет в Плеханово, взять тебя с собой. Он там спросит…

Костя с ручкой и листом бумаги почёсывал глаз прямо через отсутствующие стёкла очков.

– Скажите, майор Колобов, давно это у вас началось, и сколько продолжалось?

На голове у Вяземского неизвестно откуда появился белый докторский колпак.

– Дурачки, блин, сами себе кофе наливайте теперь.

Комнату наполнил откровенный хохот.

– Ладно, Лёша, не вредничай, наливай, да побежали к Чеснокову. Сегодня приезжает очень большой специалист.

Вяземский прихлебывал из чашки горячий напиток, пуская пар на свои усы.

– Я уверен, знакомство с этим человеком не оставит тебя без эмоций.

– А что ты смеешься? – пускал пар Маликов. – В гостинице он будет нашим соседом.

– Ну и чего с того, что он будет соседом, что тут смешного?

– Да чересчур весёлый человек, – хрустел сухарём Вяземский.

– Ага, и любит пошутить, разыграть, злостный хулиганщик.

– Так вам и надо, негодяям.

– Ладно, пошли, пора уже.

Вся братия перебралась в кабинет Чеснокова.

– Все собрались? Итак, что мы имеем? Из доклада Маликова по осмотру квартиры Наумова. Кстати, Костя, ознакомь всех.

– Я уже им всё рассказал только что.

– Хорошо, тогда пусть все посмотрят фотографии. – Он передал их через стол.

– Сегодня приезжает Гульц. Кстати, Валентин, кто за ним поехал?

– Карташов.

В момент горячего обсуждения фотографий дверь раскрылась. На пороге появился невысокий человек. В плаще, с коротко остриженными волосами и круглым лицом, имевшим трехдневную щетину. Он увидел Чеснокова.

– Вован, – заорал пришелец, растопырив указательный и безымянный пальцы, он щёлкнул по лбу внешней стороной кисти этой же руки. Пригнулся, раскинув руки и пальцы, и пошёл вперёд, упёрся в грудь Чеснокова, и резко обнял по-богатырски.

– Скотина, как я тебя давно не видел.

– Всё дурачимся, Игорь Николаевич, – Чесноков похлопал его по спине.

Под всеобщее недоумение Чесноков произнёс:

– Знакомьтесь, господа офицеры, Гульц Игорь Николаевич, инспектор главного управления МВД, начальник аналитического отдела.

– Чесноков, в какую глухомань ты меня вытащил?

Похлопав всем по ладоням – этих-то я знаю – он остановился на Колобове, сжав его руку и не отпуская.

– Колобов Алексей.

– Я знаю, Алексей, какую авторитетную кличку вы имели в детстве, – прищурив глаз, с уважением качал головой Гульц, – герой, который ушел и от бабушки, и от дедушки, и от волка позорного. Прямо авторитет в уголовной иерархии.

Вяземский чуть не упал со стула в истерике от смеха.

– Но лиса, видать, была из милиции.

– Кончай, Игорек, с тобой можно целый день ржать.

– Как скажешь, Вован.

Он с сердитым видом уселся за стол. Насупил лоб, отчего всем стало ещё смешнее.

Он глянул искоса на Чеснокова.

– Да молчу, молчу я.

И все опять закатились смехом. Пока все успокоились, прошло большое количество времени, наконец, Чесноков начал:

– Тебе Архипов объяснил, в чём дело?

– Кратенько, и я был жутко недоволен. Если так уверен, то оформил бы подозреваемого в институт Сербского, и пускай там бы тебе разъясняли. Я-то тут при чём? Это не мой профиль.

– Не отлынивай, ты прекрасно разберёшься.

Он бросил папку с ксерокопиями дела Наумова перед Гульцем.

– Господи, руки бы оторвать, у кого такой почерк. Ты сам-то читал?

– Читал.

– И что для себя приобрёл?

– На что я обратил внимание, что Наумов уже сбегал оттуда и был в розыске три месяца. Я сомневаюсь, что сделать тоже самое ему составит труда.

– Тем более надо хлопотать о переводе в Серпы

– Это затруднит расследование, когда он будет там, а мы здесь.

– Тогда будем по очереди с пистолетами караулить.

– Теперь, Игорь Николаевич, ознакомься с новыми, неизвестными фактами, – он протянул ему лист.

Тот быстро пробежал глазами.

– Наличие паяльника и книжек по электронике ещё ни о чём не говорит, так можно всех любителей радиокружков пересажать. Коран нельзя назвать ваххабитской литературой. Сходство рисунков на стене в квартире Наумова с рисунками в квартире Борисова – это надо ещё доказать, если ты имеешь в виду безумный фанатизм.

Его слова как-то не прибавили настроения присутствующим.

– А что вы на меня так смотрите, этого мало для обвинения.

– Ну вот, ты уже сам выдвинул версию, она так и напрашивается: «обезумевший фанатизм». Ведь она так и напрашивается, правильно? И я думаю, на многие вопросы поможешь ответить нам ты.