Океан

И рассаживают голодную толпу по лавкам. От лекарств постоянно хочется есть. Толпа мчится почти бегом, занимая места, толкаясь, извергая ругательства в битвах за стулья, и, уже рассевшись, начинает кричать:

– На раздачу!

Санитарка раскидывает тарелки по столам. Когда заканчивался второй стол, звучала команда:

– На таблетки!

И снова возникала длинная очередь, тянущаяся к процедурной. Медсестра протягивала пластмассовый стаканчик с таблетками, больной проглатывал, запивал из другого стаканчика, показывал рот, если этого требовала медсестра или санитар, и только после этого санитары открывали закрытый перед уколами туалет. И толпа устремлялась курить. Несмотря на то, что туалет был не более восьми квадратных метров, туда могла вместиться добрая половина отделения. В отделении не нужны спички или зажигалки, стоит лишь зайти в туалет, где тлеет «вечный огонь», но сигареты здесь были на вес золота. Желание покурить было вторым безумным желанием после желания поесть.

Санитар Ваня, присев на стул возле первой палаты наблюдал за больными. В этой работе с копеечной зарплатой были свои плюсы. Отдежурив сутки, ты три дня свободен. Ему нравилось отдавать приказания больным, командовать, распоряжаться, когда здоровенный детина, скрюченный в три погибели, отпрашивается у него в туалет, а он с надменным видом решает пустить или крикнуть «На место». В отсутствии другого санитара, Чурилова, который куда-то отлучился, ему вдруг захотелось согнать всю первую палату по кроватям. Иван не страдал обилием интеллекта, его с большим успехом заменяли амбиции. Он облокотился на спинку стула и, как сова, вертел головой.

После сильнодействующего укола образовывается сухость во рту, куда большая, чем с похмелья. Он проснулся, понял, где находится, и, зная дорогу, зашагал к умывальнику, чтобы вдоволь напиться. Пижама, в которую его переодели ночью, была сильно изорвана, волосы взъерошены, на лице небритая щетина. Ване не понравилось, что какой-то новенький «дурик» решил выйти, не отпрашиваясь.

– Первая палата в палате находится, я сказал.

Парень не обращал внимания на слова санитара. Тогда Ваня схватил этого наглеца за воротник пижамы и хотел зашвырнуть этого щуплого назад в палату, но дело приняло необычный поворот: парень перехватил руку и сделал бросок через спину, Ваня со звоном шмякнулся об пол. Когда он очнулся от внезапной дезориентации, его охватил прилив ярости, парня уже рядом не было.

«Вода, всё на земле родилось из воды».

– Он у меня сейчас получит, – и бросился в процедурный кабинет к телефону вызывать наряд санитаров, своего рода больничный ОМОН, имеющий такое прозвище за агрессивность и бесцеремонное отношение к больным.

Четыре крупных санитара в белых халатах шагали по коридору.

– Где он?

– В туалете курит.

Они раскрыли дверь в туалет. Из процедурной высыпались медсёстры, посмотреть на этого наглеца.

– Вон присел, курит, – указывал Ваня.

Рослый молодой санитар отправился внутрь, вернулся с несопротивляющимся парнем.

– Он?

– Он.

– Пошёл в палату, – и отвесил массивной лапой подзатыльник наглецу, на что получил проникающий удар в живот ногой. Острая боль заставила его пожалеть о подзатыльнике, положившем начало этого зверства на глазах обезумевшего медперсонала. Кровь растекалась по белым халатам санитаров. До этого мирно куривший человек обратился дьяволом, вместо глаз – две чёрных бездны, горящие сатанинским блеском. Он по очереди брался за каждого, безжалостно нанося удары невероятной силы, пока те не прекращали сопротивляться. Хватал их за халаты и бил о стены, не давая никому из них подняться.

– Наумов? Андрей, это ты? – из процедурной на него смотрела растерянная молодая медсестра.

–Да, Наталья Николаевна, это я, – спокойный и отрешённый голос, лицо его выглядело измученным внутренними терзаниями.

– Что ты тут натворил? Пойдем со мной, – она взяла его за руку и повела в палату. – Всё хорошо, Андрюша, ложись.

Она уложила его на кровать и принялась сама завязывать на руках ремни, фиксируя его к кровати.

– Ублюдок, да я его убью сейчас, – перед кроватью появился рослый санитар с разбитым носом и кинулся на привязанного. Он стал наносить удары по лицу и по груди человека, который не мог ему ответить, так как были привязаны руки, но ноги привязать не успели. Смертельный захват обвил ногами шею, и через несколько секунд лицо санитара стало багровым.

– Не надо. Что ты делаешь? Брось, Андрюша, я тебя прошу, брось его.

В дверном проёме появился Чурилов, старый санитар, который дежурил вместе с Ваней. Он выносил мусор вместе с двумя больными. Он стал привязывать ноги Наумова и криками пытался отогнать рассвирепевших санитаров, наносивших удары по привязанному больному. Наконец им вместе с медсестрой Натальей удалось отогнать санитаров. Из разбитой брови на подушку стекала кровь, на груди красные пятна от ударов, пижама стала ещё более изорванной, чем раньше. Он напряженно смотрел вверх, напрягая всё тело, силясь разорвать стропы, опоясавшие руки, ноги, стянувшие грудь.