Оябун. Том 2

— Чень, еще раз. Или ты прямо сейчас вылезаешь и топаешь к себе. Или я позвоню Чен Кон. Он в местной диаспоре за старшего. Попрошу приехать. Старик с удовольствием заглянет пообщаться с тобой и с твоими идиотами. Поверь, врач тебе после этого не понадобится.

Да, местные китайцы приняли новые условия игры и за порядком среди соплеменников смотрят строго. Если кто облажался — зачастую даже до Китая не довозят. Где-то по дороге в процессе депортации прямо на борту на куски шинкуют. Зато на занятой ими территории — тишина и благолепие.

Мое предложение позвонить Кону не понравилось капитану. Поэтому постенав еще для порядка, мятый мужик и часть его команды настороженно вылезли из трейлера и потопали по пирсу к шхуне. Я двинулся следом, прихватив с собой телохранителя и старшего из сятэй: Санго Яно.

— Я пойду за капитаном, пистон ему вставлю и назначу штраф за бардак. Через пятнадцать минут если не выйду — звонишь оябуну, продолжая блокировать причал.

— Господин, если они вас убьют, мое имя навсегда будет опозорено! Разрешите с вами!.. И канаты могут обрубить, мы их не остановим.

— Попробуют на нос и корму лезть к канатам — сразу атакуйте. Парней здесь поставь, я еще подмогу вызвал на всякий пожарный. Вон уже видно, машины едут… Хочешь со мной? Пошли. Но любым железом махать — только по моему приказу.

Прежде чем подниматься на борт, я посмотрел на нос и нахмурился. С причала была видна вся палуба. И рядом с леерами я разглядел собаку. Точнее говоря — ходячий скелет, бывший когда-то собакой. Бедолага с язвами на свалявшейся шкуре, гноящимися глазами и поджатым хвостом. Когда-то гордое животное лежало на краю, даже не пытаясь пошевелиться.

— Яно-сан, не знаешь, что это они барбоса так мучают? Я знаю, что китайцы жрут все, что шевелится. Но его даже в суп не положишь.

— Слышал от докеров, что держали от воров, господин.

— От воров? У нас в порту вроде не воруют, насколько я знаю.

— Здесь три причала, куда варвары швартуются. Думаю, это они от своих страховались.

— Вряд ли собака в таком состоянии способна что-нибудь делать.

— Еще слышали, что хотели утопить. Но когда здесь на цепи за борт сбросили, им быстро объяснили, что гадить не надо. Поэтому вытащили, вернули на место. В море вышвырнут.

— Понял…

* * *

В каюткомпании мне не понравилось. Это насколько надо личную собственность не ценить, чтобы жить, как на помойке? Единственный центральный стол уляпан, грязно кругом, на полу мусор мелкий валяется. Зато — как только Чень со своими людьми оказался на борту, сразу расправил плечи и обрел уверенность. Дурак он, у меня же руки развязаны. Если что-то пойдет не так, я их всех спишу, затем корыто выводим из порта и на дно. На камерах побоища нет? Нет. Значит — соседи сами вернулись на твердую землю. А в каком направлении — в сторону Китая или вертикально вниз, уточнять не станем.

— Слушай сюда, старший. Вы на территории Ниппон напали на японцев. Вы пролили кровь. Поэтому придется платить штраф.

— Э, штраф твоя платить! Нас прогонять, работать не давать, деньги отнимать! Людей бить, мне им врача платить! Штраф — твой!

Не обращая внимания на ор, с легкой усмешкой еще раз внимательно посмотрел на сгрудившихся напротив китайцев и закончил все тем же скучающим тоном:

— Если деньги не заплатите, я выставлю претензии диаспоре. А она уже с вами разберется сама. Поверь, Чень. Они тебя в любой дыре найдут.

Угроза капитану не понравилась. Он набычился, сунул руку под стол и ответил, перестав коверкать слова:

— Нечем платить! Твои люди дурь продавать не дают, нас везде выгнали. А за мной — тоже люди есть! Я у них брал товар на реализацию! Я и там должен, и здесь ты деньги требуешь?.. Я старшим скажу, они с тобой разберутся!

— Можешь посоветовать старшим собраться всем вместе и заняться самоудовлетворением. Или тебя в позу поставить. Меня это не интересует. Вопрос один — сколько именно тебе насчитать за наглость и борзоту.

— Мне? Ты⁈ Да тебя на берег в мешке для мусора выбросят! — похоже, у капитана в самом деле жизнь в последнее время не задалась. Потому что он достал обрез и направил на нас. По внешнему виду — железка абсолютно ушатанная. Оружие даже толком не чистили — на стволах следы ржавчины. А еще Чень перешел на китайский и начал поминать меня, мою родню и всех, кого только мог припомнить из японцев, включая микадо.

Да, я пока не могу бегло на этом языке изъясняться, но худо-бедно основные конструкции заучил. И самое интересное, что первым делом запомнил матерные комбинации. Не знаю, почему, но в иностранных языках в первую очередь постигаешь именно это.

Понимая, что идиот накручивает себя перед выстрелом, я решил действовать. Не было желания брюхом картечь ловить. Поэтому чуть выдохнул, послав с кончика пальцев серый комок. Все, стрелять железяка не будет — там все в труху, включая порох в патронах и сами стволы. Даже если каким-то чудом получится капсуль воспламенить — просто в руках у китайца взорвется. Но меня уже накрыло волной бешенства и я продолжил.