Ограниченный тираж

Когда он взял свою чашку, его внимание привлек один из приоткрытых ящиков стола. Был ли тот открыт раньше? Он так не думал, но не мог сказать наверняка. Джеральд попытался закрыть его, но что-то заклинило, поэтому он выдвинул его до упора, чтобы полюбоваться наполовину наполненной бутылкой ликера, зажатой между степлером и стопкой бухгалтерских книг. Бурбон, его любимый. Как удар под дых, от вида бутылки у него перехватило дыхание.

Джеральд Барлоу периодически пил, но всегда дома или в ресторане, и обычно по какому-нибудь случаю. Никогда на работе. На съемочной площадке ликером на самом деле служил теплый чай. Он поднял бутылку и понюхал крышку, но не смог почувствовать никакого запаха. Тем не менее что-то подсказывало ему, что это не бутафория. Хотели ли они, чтобы он пил на работе и его уволили? Задумывалось ли это как история о падении и искуплении?

Прежняя репутация Джеффа Грира как пьяницы и его последующее пребывание в реабилитационном центре были общеизвестны. Если это являлось частью сюжетной линии, то он в этом не участвует. Он записался на роль Джеральда Барлоу, а Джеральд Барлоу был хорошим человеком, из тех, кто не пьет на работе.

Он поставил бутылку на стол, заметив, как солнечные лучи, проникающие через окно, подсвечивают стекло, заставляя янтарную жидкость светиться. Такое прекрасное зрелище для чего-то столь разрушительного. Он знал, что даже отвинчивание крышки разблокирует некоторую мышечную память, которая приведет к тому, что он нальет содержимое в свою чашку, а затем выпьет. А выпив даже один глоток, он выпьет все и станет искать еще, чтобы снова выпить. И это положит начало чему-то, что никогда не закончится. Он будет пить до бесконечности, пока не уничтожит все хорошее в своей жизни. И он не собирался поддаваться искушению ни как Джеральд, ни как Джефф.

Он схватил бутылку за горлышко и вынес ее в основное помещение банка. Хелен отсчитывала банкноты молодому человеку, наклонившемуся вперед над прилавком.

– Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать и двадцать. Будет что-нибудь еще, мистер Ратман?

– Нет, спасибо. – Он сложил банкноты и сунул их в свой бумажник. – Теперь я ухожу, чтобы потратить их!

– Повеселитесь на ярмарке, – пожелала она, когда он уходил.

Джеральд подошел к миссис Уильямс и бросил бутылку в корзину для мусора рядом с ее столом.

– Я не уверен, как это попало в ящик моего стола. Если это была шутка, то не очень смешная.

Она удивленно моргнула.

– Понимаю, мистер Барлоу. – Ее ответ прозвучал уклончиво, но ему показалось, что он заметил вспышку одобрения в ее глазах.

Ожидание следующего вторника стало более нестерпимым.

Глава тридцать первая

Все предыдущие несколько дней работы у Тома были заняты подготовкой к ярмарке. Словно являлись репетицией мероприятия, поэтому пятница, первый день ярмарки, стала своеобразной премьерой. Ему понравилось, как Феликс Уортингтон переплел сюжетные линии, когда его сестры и мать пришли на ярмарку в качестве посетителей во время его работы на колесе обозрения.

Он даже не представлял, каковы были их инструкции на этот день, и его это не особенно волновало, потому что он был сосредоточен на своей директиве, самой лучшей на сегодняшний день. В ней говорилось: «Еще один хороший день, сохраняйте позитивный настрой! Сегодня Том Барлоу встретит любовь всей своей жизни. На ней будет вишнево-красное платье с бежевыми пуговицами спереди и тканевым поясом. Блондинка. Смотри в оба и готовь губы!»

Наконец-то сюжетная линия, достойная Тома Барлоу. Он видел, как преобразился Том, получив работу и общаясь с другими мужчинами в команде. Сюжет о взрослении. Это было бы захватывающее зрелище, во всем этом чувствовалась мужская энергия. Добавление любовного интереса прекрасно уравновесило бы историю, а лично он всегда питал слабость к блондинкам. Возможно, выйдет даже весело.

Может быть, как только все это закончится, он сможет оставить радиобизнес и возобновить актерскую карьеру. Он знал, что не годился на главные роли, но у него были определенные комедийные качества и внешность, которую женщины считали привлекательной и милой. Это могло бы стать отправной точкой, в которой он так нуждался.

Том уже был на аттракционе, когда прибыли Мэрион, Энн и Дороти. Он заметил их издалека, но не мог покинуть свой пост, чтобы поприветствовать их. С ним в паре работал Отис, который тоже был новичком на колесе обозрения. Правила были просты: никогда не позволять тем, кто вышел из кабинки, развернуться и сесть обратно. Все должны пройти в конец очереди и снова заплатить за билет. И нужно убедиться, что каждый пассажир пристегнут ремнем безопасности.