Ограниченный тираж

– Подростки пьют и курят, особенно на работе, когда это предлагается. А в сороковых годах отношение к сигаретам было совершенно другим. Тем не менее то, как он к этому отнесся, не соответствует его персонажу. Я бы ожидал, что начинающий курильщик будет кашлять или плеваться. – Он убавил звук и снова просмотрел сцену в банке.

– Вас что-нибудь во всем этом еще удивило? – спросил Майло.

Феликс щелкнул пультом дистанционного управления, и экран потемнел. Автоматически включился верхний свет, сначала слабый, а затем становился все ярче, пока комната не осветилась полностью.

– Удивило меня? – повторил он, растягивая слова. – В каком смысле?

– Сделали ли актеры что-нибудь, чего вы не ожидали?

– Вообще-то, да. – Феликс положил пульт на подлокотник кресла. – Я был удивлен тем, как Том отнесся к своей работе. Я бы подумал, что Доминик возненавидит физический труд, но он, кажется, преуспевает.

– Я тоже это заметил.

– Очень жаль. – Феликс вздохнул, а затем встал. – Поспи немного, Майло. Завтра будет другой день.

Глава двадцать девятая

Если среда для Джеральда была днем неудачным, то четверг оказался еще хуже. В банке его встретили мистер Браун и три члена совета директоров, все мужчины средних лет, одетые в костюмы и очки. Невзрачные – вот как он бы их описал. Средний вес и рост. Не красавцы, но и не уродливы. Никто из них ничем не выделялся. Они были бы идеальными статистами, но ни одного из них он не видел в главной роли.

Мистер Браун представил своих спутников:

– Мистер Барлоу, я хотел бы познакомить вас с мистерами Вильгельмом, Фоглманом и Макгратом. Я объяснил насчет украденных денег, и они пришли со мной сегодня, чтобы провести тщательное расследование.

Посмотрев мимо них, Джеральд увидел, что мистер Манси и его стол еще не вернулись. Шкаф для документов, который заменил его, все еще стоял там как насмешливое напоминание о том, что у него когда-то был помощник. Кроме того, Хелен и Рут уже были на своих рабочих местах, в то время как миссис Уильямс сидела за своим письменным столом, постукивая по нему карандашом.

Джеральд посмотрел на их лица и вздохнул. Каждый бросил на него неодобрительный взгляд. Так не похоже на подобострастие и беззаботное подшучивание, которые он получал вначале.

Он думал, что Мэрион, возможно, захочет что-то сказать по этому поводу, но она молчала. Ее разозлило, как грубо муж повел себя во время ее неожиданного визита в банк.

– Мне жаль, что ты был занят, дорогой, но то, как ты разговаривал со мной и Энн, было ужасно. – Казалось, она не понимала, под каким сильным давлением он находится.

– Он на самом деле обвинил меня в краже из банка! – объяснил он вскоре после приезда домой. – Невероятно. Как долго я там работаю? – Честно говоря, он не знал и сомневался, что она тоже знает. Джеральд раздраженно продолжил: – Я проработал там столько лет, а они подозревают меня в том, что я вор. Он на самом деле назвал меня лжецом. – Опираясь на предыдущий опыт, он понял, что это ранило больше всего. Джеральд Барлоу был честным гражданином, человеком своего слова. Никто никогда не обвинил бы его в обмане.

Мэрион, казалось, едва заметила чудовищность ситуации, и когда она все-таки заговорила, то только для того, чтобы сказать:

– Я уверена, что вы как-нибудь с этим справитесь. Ты всегда так делаешь.

Где же возмущение? Он хотел встряхнуть ее, но это было бы не в его характере. Детям, похоже, тоже было все равно. Том и Дороти после ужина разошлись по своим комнатам, а Энн выскользнула наружу, чтобы посидеть с бабушкой на крыльце. Когда он последовал за ней, чтобы рассказать своей матери о том, что произошло в банке, та сказала:

– Выговориться всегда полезно, сынок. – Ее слова, сопровождаемые щелчком открывающегося и закрывающегося рта, откровенно раздражали. И, может, всему виной воображение, но Энн, которая не произнесла ни слова, выглядела так, будто сдерживала веселую ухмылку.

– Мне не в чем признаваться, – сказал он, разводя руками. – Я не брал денег. – Видя бесполезность разговора, он повернулся на каблуках и вернулся внутрь.

Теперь он стоял напротив четырех мужчин, которые явно думали, что он украл деньги. Какая катастрофа. Эта сюжетная линия приняла уродливый оборот, но он знал, что, когда дело доходит до сюжетных моментов, перед рассветом всегда становится темнее всего. Герой должен ощутить дыхание смерти, чтобы зрители почувствовали облегчение от радости после его побега. Он должен верить, что это всего лишь катализатор, который в конечном счете приведет к его триумфу.

Мистер Браун прервал его размышления:

– Давайте продолжим дискуссию в зале заседаний.