Огонь неугасимый

Гаязов подождал, пока он закрепит новую деталь, и спросил, хорошо ли подготовлено партийное собрание.

— Порядочек будет. Обстановка ясная — десять узлов по заданному курсу — и поворот для атаки.

— Поосторожнее на поворотах, Алеша, — подхватил шутку Гаязов. — Как бы атака не захлебнулась.

— Хороший парень, только молод… Маловато партийного опыта, — сказал Назиров, когда отошли от Сидорина.

— Да и вы не из стариков, — заметил Гаязов.

— В том-то вся и беда. Оба иногда промахиваемся — по горячности да по молодости лет. Будь один постарше, куда бы сподручнее было.

— Не торопитесь, — сказал Гаязов. — Старость, она незваная приходит. А молодости назад не вернешь.

У лестницы, ведущей в конторку, к ним снова присоединился директор. Втроем они поднялись по железным ступенькам наверх.

Когда в двери конторки показался директор с Гаязовым, застигнутая врасплох Надежда Николаевна, писавшая что-то за столиком, непроизвольным движением поправила волосы, проверила, в порядке ли воротничок. Чуть вспыхнув, она встала, вышла из-за стола и, не глядя на Гаязова, глаза которого вдруг затеплились каким-то особенным светом, пожала руку ему, потом директору.

Муртазину нетрудно было заметить, что Гаязов разговаривает с Надеждой Николаевной иначе, чем с остальными.

«Неужели между ними что-то есть? — подумал он, еще раз посмотрев на Яснову, на сей раз по-мужски оценивающим взглядом, и заключил про себя: — А у Гаязова губа не дура».

Он отошел к окну и несколько минут глядел на огромный цех сверху. Отсутствие четких линий в расстановке станков было отсюда еще заметнее: бесчисленные станки сгрудились тут и там, словно льдины весной на Волге в местах больших заторов.

«Да, Назиров прав, в этом хаосе технологию не так-то просто выправить. Тут надо основательно все переворошить».

Вдруг цех ярко озарился — это вышло из-за туч солнце, — и в нем стало сразу просторнее, веселее. На каком-то станке алмазом засверкала свежевыточенная деталь, на другом поблескивал вращающийся шкив, на третьем брызгами летели белые, совсем будто шелковые стружки, — там вытачивали алюминиевые детали. Отчетливо были видны сосредоточенные лица рабочих. Вон опять бегает начальник сборочного цеха. Вон согнулся над своим станком Матвей Яковлевич. Лица его, правда, не видно — он стоит к Муртазину спиной, — но по этой согнутой спине можно прочесть, как глубоко сосредоточен старый токарь на любимой работе. Встреча с ним дала Муртазину некоторое облегчение. И все же его сердце продолжало точить глухое гнетущее чувство: как мог он допустить со стариком такой непростительный промах? «Может, еще раз подойти к нему, сказать что-нибудь поласковее?»

Разрезая полосы солнечного света, пугая голубей, грозно и шумно двигался, прижимаясь к потолку, кран-мост.

Муртазин со своего места продолжал украдкой разглядывать Яснову. В волосах уже серебрятся седые нити, но лицо выглядит поразительно молодо… Совершенно не похожа на замужнюю, успевшую даже овдоветь женщину… Что-то девичье сохранилось в ней. И Хасану невольно вспомнилась жена. Ильшат тоже, правда, моложаво выглядит, а здоровьем, пожалуй, даже превзойдет Яснову, но от прежнего девичьего изящества и следа не осталось. Вся она как-то отяжелела. Почему это так?..

Впервые в жизни задавался Муртазин такими вопросами, впервые, думая о жене, сравнивал ее с другой женщиной. Ему вспомнилось, Ильшат говорила, что Надежда Николаевна подруга ее юности. «И я, должно быть, видел ее в свое время у Ильшат». Но точно припомнить Хасан не мог. В памяти возникло анонимное письмо, которое он отдал давеча Гаязову. Исподтишка покосился на Гаязова: «Не он ли то самое «одно высокопоставленное лицо»?..»

Все это промелькнуло в сознании Муртазина за короткие мгновения. Тряхнув головой, точно желая избавиться от назойливых мыслей, Муртазин обратился к начальнику цеха с просьбой показать проект, кстати пожурив Назирова за то, что тот так и не зашел к нему после их разговора в кабинете.

Покрасневший Назиров стал уверять, что они с Ясновой собирались на этих днях к нему с полным докладом.

— Об этом договоримся позже. А сейчас неплохо хотя бы бегло просмотреть проект. Верно, товарищ Гаязов?

Назиров провел их в другую комнату, поменьше и посветлее. Там на стене висела составленная по новому проекту схема цеха. Надежда Николаевна принесла папку расчетов.

Гаязов пояснения Назирова слушал молча, зато Муртазин загорелся, начал засыпать его вопросами. Тут же проверил некоторые расчеты. Гаязова восхищала эта расторопная деловитость.

«Нет, у такого директора проект не залежится», — с удовлетворением подумал он.

Когда Назиров кончил свои объяснения, Муртазин все с тем же живым интересом спросил:

— Ну, а теперь скажите, но только уговор, конкретно: когда сможете прийти с исчерпывающим докладом?

— Да, думаю, на днях… — сказал Назиров чуть смущенно.

С тех пор как у него испортились отношения с Гульчирой, он совершенно забросил проект. По той же причине он и директору на глаза не показывался.

— Так не пойдет, давайте говорить точнее. Через два дня… Устраивает вас? Тянуть нельзя.