Огонь Менестреля

Старк прищурился, оглядывая ее своими темными глазами. Она тяжело дышала и смотрела на него испуганным, но сердитым взглядом.

— Хорошо, что вы не пострадали.

— По большому счету — по самому большому — нет, не пострадала. Но уж конечно, не благодаря вам. Интересно, а чем вы занимались, пока я беседовала с этими подлецами? Любовались на меня в окошко?

— Совершенно верно.

— Я очень польщена. — И тут она заметила его оружие. Такую большую, отвратительную штуку. — У вас был пистолет? Боже мой! Что же вы тянули? Ждали, когда они разобьют мне голову?

— Мне не хотелось начинать пальбу, пока в этом не было необходимости.

— Не было необходимости?

— Если бы началась перестрелка, то вас могли бы задеть.

— О-о!

— Вы не хотите войти?

Она уже немного остыла.

— Если вы не возражаете.

Он вошел в дом первым. Она проследовала за ним. Они оказались в светлой кухне с белыми шкафчиками и белыми занавесками на окнах, выходящих на террасу. Там, на холодном кирпичном полу ютились два горшка с засохшими цветами. Тетю Вилли хватил бы удар. У окна стоял сосновый стол, заваленный старыми газетами. Джулиана успела разглядеть «Пост», «Тайме», «Кристиан сайнс монитор». Самыми свежими были номера «Мотор трэнд». В мойке высилась гора немытой посуды, а на кухонном столике стояли две пустые бутылки из-под пива.

— Дать вам лед? — спросил Старк.

Она помотала головой. Голова все еще болела, но могло быть и хуже.

— Вы знаете этих людей?

— Лично — нет.

— Они велели передать вам слова Фила Блоха. Кажется, они называли его сержантом. Вы были с ним во Вьетнаме?

Мэтью достал из холодильника две бутылки пива, открыл их, протянул одну ей, из другой отхлебнул сам и сел.

— Видите ли, я всю жизнь прожила в Нью-Йорке, но меня никогда не оскорбляли, никогда не грабили, мне никогда всерьез не угрожали.

— Потому что вы — девушка богатая.

— Обеспеченная. Я знаю и побогаче.

— Выпейте пива, Джулиана.

— Обычно я не… — Она, не договорив, вздохнула и попробовала пиво. Джулиана знала, что «Сэм Адамс» считается хорошей маркой, но он все равно показался ей просто пивом. — Меня удивляет ваше спокойствие. Только что на пороге вашего дома на меня напали, а вас, похоже, это нисколько не взволновало.

— Потому что эти ребята оказали мне неплохую услугу.

— То есть?

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Может, хоть после этого случая ваша глупенькая головка, станет немного соображать.

Джулиана надулась.

— Что, не нравится, когда называют вещи своими именами? — резко засмеялся Старк. — Единственный ребенок в семье, богатая молодая женщина, талантливая пианистка. Вы не знаете, что такое грязь под ногтями, вам никогда не приходилось страдать или выслушивать гадости.

— Послушайте, вы, наглая, бесчувственная фифа, — тихим ровным голосом заговорила она. — Что вы знаете обо мне? Ничего. Так что придержите ваши замечания при себе. Меня только что избили на крыльце вашего дома. И между прочим, из-за вас.

— Вы уверены, что из-за меня?

— Да, уверена!

— Разве я вас приглашал? Вы предупредили меня о своем визите? А? Я знал, что могут быть неприятности, и предостерег вас, но вы решили бросить вызов опасности и, вместо того чтобы сидеть дома, как я вас просил, явились сюда. Так что, леди, не будем говорить о чьей-то наглости или бесчувственности.

Джулиана подумала, что достойно выдержала его нападки. Она не сжалась от страха, не убежала, не отвела взгляда, она продолжала смотреть в его потемневшие от гнева глаза. Просто сидела, слушала и даже подумывала, не ответить ли ей тем же. Но промолчала. Слишком болели плечо и запястье. А кроме того, он был прав. Она глотнула пива.

— Знаете, я выяснила про «Горячую зону». Мне рассказал Лэн. Честно признаюсь, я не читала вашу книжку и даже фильма не видела.

— А при чем тут это?

Она пропустила мимо ушей его замечание.

— Когда вышла ваша книга, а потом и фильм, у меня не было времени интересоваться чем-то за пределами мира музыки. Да и до сих пор нет. У меня по горло работы и обязательств. Я должна успевать слишком многое, да и публика очень требовательна. Мне никогда даже не приблизиться к моему идеалу музыканта. Я не горжусь тем, что я не от мира сего, и не считаю это правильным или необходимым для музыканта, я просто вынуждена думать только о своем деле.

— Джулиана, — сказал Старк, — черт возьми, какое значение это имеет сейчас? Погибли уже два человека, а вы продолжаете…

Она перебила его, сверкая гневным взглядом:

— Я прекрасно знаю, что они погибли. Вы не понимаете меня. Или не можете понять. А, может, вам все равно. Я всегда думала только о работе, не потому что хотела прославиться или добиться своего теперешнего положения. Просто меня всегда тянуло играть. Я не знаю почему. И никогда не могла этого объяснить. Сколько я себя помню, мне всегда нужна была музыка. Я никогда не представляла, что могу заниматься чем-то другим. Мое громкое имя — это результат моей отдачи, а не игра случая. Но сейчас эта потребность пропала. Хотя, нет, я неправильно выразилась. Сейчас она возникает уже не внутри меня, она идет извне. Я хочу быть частью окружающего мира.