Огненный шар

Марина не находила себе места. Уже час как шло рабочее время, а Вани нет. Он с ума сошел, что ли?! Или с Мельниковым вчера напился, передав ему конверт в условленном месте? Так не принято у них было выпивать при встрече. Они вообще очень официально держались. Может, только при ней? Может, вне стен этого офиса они очень тесно общались? И могли позволить себе развлечение в виде загородной бани и девок под рюмку коньяка?!

Она психовала, мерила шагами тесную приемную и без конца смотрела на часы. Вани не было. И телефон его был отключен, что казалось еще более странным. Звонить Мельникову она не решилась. Тот вообще при редких встречах ее не замечал. А если и смотрел в ее сторону, то лучше бы и не смотрел, – столько презрения было в его взгляде.

Надо ехать, решила она ближе к обеду. Привычно глянула в окно: странно, но машины наблюдения сегодня не обнаружилось. Ее, к слову, не было с самого утра. Но Марина тогда мимоходом подумала, что наблюдатель просто проспал, потому и опаздывает.

Его не было до сих пор, и она подумала, выходя из офиса, что, скорее всего, ошиблась. Тот парень на «Приоре» никакого отношения к наблюдениям за ними с Ваней не имеет.

Она взяла такси и назвала адрес Грищенко. Она его знала наизусть, как и многое другое, касающееся его биографии. И ключи у нее от его квартиры имелись. Он сам дал, хотя она и отказалась посещать его убогую холостяцкую берлогу. Одного раза хватило.

Доехали быстро. Марина расплатилась по счетчику, сказала, что ждать ее не нужно, и скорым шагом, взметающим длинный подол ее легкой юбки, двинулась к дому Вани Грищенко. Во дворе было пустынно. Может, потому что близился полдень, и было очень жарко.

Двор Ваниного дома никто не потрудился озеленить – ни тебе кустов, ни тебе деревьев или цветов. Бетонная семиэтажная коробка дома была окружена домами-близнецами. Территория между ними была плотно закатана в асфальт с редкими прогалинами детских песочниц и лавочками у подъездов. Были места, отведенные под автомобильные стоянки. Кстати, на той, что располагалась напротив Ваниного подъезда, преспокойненько стояла машина, которую ему дал напрокат Мельников.

– Сволочь! – скрипнула зубами Марина, влетая в подъезд. – Нажрался, телефон отключил и спит теперь…

Тут же острой болью прожгла догадка. А что, если он с Катериной?! Что, если бывшая жена все же уговорила его принять ее – блудную – под собственной крышей?!

Вставляя ключ в замок Ваниной двери, Марина едва не плакала. И когда вошла в прихожую, ярко освещенную лампочкой на длинном шнуре, то слезы брызнули.

Женские босоножки на тонких высоких каблучках валялись в беспорядке под вешалкой. Тут же стояла распахнутая дорожная сумка, и еще одна – застегнутая. А на крючке вешалки висела маленькая дамская сумочка.

Все! Это конец! Он принял ее, они помирились. И, отключив телефоны и отключившись от внешнего мира, спят теперь в обнимку на его единственном диване, на котором он не стеснялся трахать Марину.

– Сволочь!!! Какая же, Ванечка, ты сволочь!!!

Она судорожно вздохнула, вытерла прослезившиеся глаза и решительно шагнула в проем его единственной комнаты. Заготовленная речь застряла у нее еще в легких – она просто лишилась дыхания, прежде чем лишилась дара речи.

Да, Катя, как и ожидалось, лежала на Ванином диване. И была совершенно голой, бесстыдно демонстрируя шикарное загорелое тело. Но Катя лежала на диване одна! И тело ее было мертвым! А голова почти отсутствовала!!! То есть прежде чем выскочить с диким криком из квартиры, Марина успела заметить на подушке месиво из костей, крови и спутавшихся волос…

Следующие часы показались ей самым страшным кошмаром, который только мог приключиться в ее нескладной жизни. Думала, что все, все уже позади! Больше не будет ничего гадкого и плохого в ее жизни. Никто не станет над ней смеяться, тыкать в нее пальцем, называть уродиной, толстухой. Никто не будет хватать ее за подол длинных платьев и брезгливо морщить лицо, советуя укоротить сантиметров на сорок. Никто не станет отворачиваться и возвращать ей ее резюме. Все, с этой неприятной, отвратительной полосой в ее жизни покончено! Такого больше не повторится.

Оказалось, что это была ерунда! Это и не полоса невезения вовсе была, а так – штрих неуверенный. А черной краской начала раскрашиваться ее будто бы наладившаяся жизнь только теперь. Теперь, когда она обнаружила труп бывшей жены Вани Грищенко, ее работодателя и любовника в одном флаконе.

Боже, какой ужас!!! Что теперь будет?! Как она, они станут дальше жить?! Как с этим они теперь станут жить?! Катю убили на Васином диване! Он куда-то пропал. Какие мысли могут посетить здравомыслящего человека в первую очередь? Правильно! Именно такие мысли, которые ворочались громадными, больно жалящими муравьями у Марины в голове.

Ваня Катю простил, впустил к себе в дом. У них случилось примирение прямо на Ванином диване. Неспроста же Катя голая! Потом они что-то не поделили, и…

И Ваня ее убил!

Господи, какой ужас!!! Как он мог?! Разве он мог???