Огненный шар

У Сталина от удивления отвисла челюсть и чуть не выпала трубка изо рта.

— Ты, понимаешь, не в горах Кавказа, — сказал он. — Поэтому не шути так с товарищем Сталиным. Он не любит, когда ему перечат.

Жан рухнул на стул и взглянул на Лизу.

— Мы все поняли, товарищ Сталин, — сказал Ник. — Революция — вещь хорошая и нужная. Мы все пойдем ее осуществлять.

— Вот с такими, как вы, наша партия далеко не уйдет. У меня закрадываются сомнения, что вы просто немецкие шпионы.

— Нет, мы обыкновенные люди, только немного не понимаем, что происходит, — смягчила обстановку Ин.

— Мы просто устали, — поддержала ее Лиза, крепко сжимая руку Жана, чтобы тот снова что-нибудь не ляпнул. — Нас товарищ Дзержинский отправил поесть, но куда — не знаем. Наш сопровождающий нас уже давно не ждет и ушел. Как нам пройти в столовую?

Сталин снова встал, положил трубку на стол и стал всматриваться в лица каждого.

Жан его взгляда не выдержал и снова хотел что-то сказать, но Сталин его опередил:

— Своему деду передай привет.

— Когда встречусь с ним на небесах, то непременно, — ответил Жан.

— Значит, говоришь, что умру в 53-м году? — Сталин призадумался, стал загибать пальцы, высчитывая, сколько ему будет тогда лет. — Меня тот возраст устраивает. А про какую войну ты еще говорил?

— Отечественную. Вы, товарищ Сталин, будете генералиссимусом и Героем Советского Союза.

Сталин улыбнулся.

— Ты как бабка-шепталка. Все можешь предвидеть? Чем закончится наша революция?

— Мы победим в семнадцатом году, потом гражданская война будет, — уже не выдержал Ник и стал рассказывать обо всех событиях кратко, чтобы быстрее покинуть этот кабинет. — Потом Великая Отечественная война, социализм…

— А дальше, дальше что?

— В начале 90-х партия ваша развалится и Россия возьмет другой курс, — добавил Жан.

— Вон из кабинета! — заорал Сталин. — Все вон отсюда! — он ударил кулаком по столу. — Это просто какой-то сумасшедший дом, а не Смольный! Я сейчас прикажу, чтобы вас отсюда вышвырнули, проповедники контрреволюции.

— Вы, конечно, извините, нас, — спокойно сказала Лиза, поднимаясь с места. — Я и сама не знаю историю России, потому что с другого времени сюда попала. Поэтому не владею ситуацией, что вообще здесь происходит.

— А ты откуда здесь взялась?..

— Я родилась в 1688 году, когда еще Петрограда вообще не было.

Сталин схватился за голову.

— А ты какого года рождения? — обратился Сталин к Ин.

— Я 1992 года.

— И вы, вероятно, родные сестры с разницей в три столетия? — Сталин пошатнулся и схватился за спинку стула. — А ты, шустрый? — он кинул взгляд на Жана. — Тоже будешь с тех годов?

— Я из разных времен сразу.

— Ничего не понимаю опять. Что вы мне здесь морочите голову? Это тебе триста лет — не меньше — сейчас? Столько не живут!

— Выходит, 297 лет, — быстро сосчитал Жан.

— Вон отсюда, — снова заорал Сталин и стал нервно раскуривать свою трубку. — Если с такими, как вы, делать революцию, то я лучше уеду обратно в Грузию и буду пить чачу и есть шашлыки, чтобы не видеть таких кретинов, как вы. Я обязательно доложу товарищу Ленину, что в рядах партии имеются чуждые революции элементы. Вы можете идти, — кричал Сталин, указывая на дверь. — А ты задержись, — попросил он Жана.

Жан закрыл за своими друзьями дверь и снова подошел к столу.

— Садись. Откуда тебе знать, что я в 53 году помру? — уже тихо произнес Сталин.

— Я же из будущего и немного учу историю. Скоро школу закончу и хочу идти в институт, только в какой — не знаю.

Сталин смотрел на Жана пристальным взглядом, и у молодого человека пробежали мурашки по коже.

— Лучше ни в какой не поступай, — прошептал он. — По тебе лагеря плачут, ходок из будущего. Может, ты скажешь, когда еще и Ленин умрет? — шепотом произнес Сталин.

— Ленин? Он умрет в 24 году. В него будет до этого стрелять какая-то стерва, и он с тех пор начнет болеть.

— Стрелять?

— Да. Ее будут звать мадам Каплан, — шепотом произнес Жан, поглядывая с недоверием на рябое лицо Сталина.

Глаза его блеснули не то ненавистью к Жану, не то благодарностью за такие слова. Эту информацию он не мог проверить, и она не укладывалась в голове будущего генералиссимуса.

— Это неправда, — прошипел он.

— Это уже история, и ее не повернуть обратно. — Жан выпрямился.

— А потом будут голод, лагеря и война, не без вашей помощи.

— Кем я буду? Это меня больше всего интересует, — прервал его Сталин.

— Председателем ЦК коммунистической партии Советского Союза и Верховным Главнокомандующим.

— Врешь ты все. Болтун, хотя твои домыслы мне нравятся.

— Я говорю правду, — признался Жан. — Это в учебниках истории написано.

Сталин закусил верхнюю губу, и его усы зашевелились.

— Откуда ты взялся, парень? Где ты читал такую историю?

— Я живу в России, и она давно держит не ваш курс. Там совершенно другая жизнь.

— А коммунисты?

— Эти? Они являются одной из партий, которая не играет большой роли в жизни страны.

Сталин снова нахмурился.

— Что же выходит? Наша революция пройдет впустую?

— Почему? Нет. Это будет одним из этапов в жизни России.