Огненный мост

– Вот потому, что снаряд прилетел с катера, я прошу вас, Максим Андреевич, не вмешиваться. Дайте мне возможность все проверить самому, убедиться, что не было никакого злого умысла. Я с командирами все решу, чтобы «не выносить сор из избы». Мы восстановим диспозицию кораблей в момент налета, проверим береговую линию. Думаю, удастся точно сказать, с какого катера был сделан выстрел. А там – сами понимаете, проверим личности, и все как положено. Но без шума.

– А раньше такое случалось, Глеб Захарович? – спросил Коган. – Тут зенитки второй год стоят.

– Нет, не слышал такого. Я бы знал.

Аркадий Храпов вышел из вагона на платформу и, перекинув плащ через руку, достал папиросы. Не спеша прикурил, сунул сожженную спичку назад в коробок и, глубоко затягиваясь дымом, оглянулся. Город жил своей жизнью. Вокзал, привокзальная площадь – все соответствовало описанию, данному им во время подготовки.

С видом человека, который давно не курил, Храпов затягивался, прикрывая глаза, но не упускал из виду пассажиров, покинувших поезд. Вот и Бурлаков с Лыковым. Идут почти рядом, но делают вид, что незнакомы. Хвоста за ними, кажется, нет. Эти двое должны дойти до речного вокзала, а оттуда на трамвае ехать на другой конец города.

А вот и Агафонов с Кочетковым. Но что такое? Черт, только не это! Стиснув зубами бумажный мундштук папиросы, Храпов увидел, как к ним подошел милиционер. Неужели арест? Или простая проверка? А у них у каждого по пистолету. Не успеют выбросить.

Храпов насторожился, но когда в ответ на обращение милиционера Агафонов вытащил из кармана зажигалку и дал тому прикурить, бывший штабс-капитан с шумом выдохнул: обошлось!

Члены группы отправились каждый своим маршрутом. Храпов выбросил в урну окурок, поправил шляпу и снова шумно вздохнул. Вот уже третий день после заброски он никак не мог справиться с волнением. Сознаваться в этом, даже самому себе, было стыдно. Но он прибыл сражаться за свою Россию. Он должен быть холоден и спокоен. Он должен ненавидеть врага и делать все то, что поможет ему вернуть его Родину.

С другой стороны, Храпов наслаждался этим состоянием внутреннего волнения, пытаясь обмануть самого себя. Он был дома, на своей земле. И какой бы она ни была, под какой бы властью ни находилась, это были те же самые русские люди, те же самые березы, речушки и даже облака над головой. Это был тот самый воздух России, которым он дышал когда-то очень давно. И этот воздух его опьянял.

Они встретились в восемь часов вечера в универмаге. В отделе верхней одежды к Храпову подошел Лыков, тихо кашлянул:

– Все в порядке. Есть дом на отшибе. Чисто все, проверяли.

– Хорошо, иди, – кивнул Храпов, примеряя очередное пальто.

Он шел за Матвеем, держась метрах в двадцати сзади. Бывший танкист лузгал на ходу семечки, посматривал благодушно по сторонам, заглядывался на девушек. Вел себя вполне спокойно. Приходилось верить на слово, что все в порядке. Ведь диверсантам целый месяц вдалбливали, как проверяться, как снимать жилье, как убедиться, что помещение не под наблюдением, какие легенды существуют для хозяев. И сейчас Лыков вел себя правильно. Храпов убедился, что они идут не кратчайшим путем, а как учили, делая несколько петель и возвращаясь на предыдущую улицу. Наконец Матвей остановился и нагнулся, завязывая шнурок на ботинке. Это было сигналом, что они на месте.

На улице совсем стемнело, в окнах домов загорелся свет. Это была окраина города неподалеку от авиационного завода. Пролетарский поселок возник на месте деревни, когда расширялся город, когда строились цеха, а вокруг них росли жилые микрорайоны.

Дождавшись, пока Лыков откроет калитку и пройдет во двор, Храпов еще раз осмотрелся по сторонам. Хорошее место. Можно выйти на улицу, можно на задние дворы, а можно огородами через соседский участок выбраться к заброшенным садам. И двор этого дома давно зарос дикой сливой, черемухой и сиренью. В темноте соседям не видно, кто пришел, кто ушел.

Все собрались за столом, напряженно глядя на своего командира. Храпов понимал, что от него ждут известий о том задании, которое предстоит выполнить группе. Но он еще не знал этого задания сам, для этого ему предстояло выйти на старшего второй группы. Но расслаблять людей не стоило.

– Место хорошее, одобряю, – сухо сказал Храпов. – Здесь живете две недели, потом перебазируетесь на новое место. Для этого каждый должен присмотреть жилье. Выберем наиболее подходящее. Слушай приказ. Бурлаков! Тебе осмотреться в поселке, приглядеться к соседям. Кто такие, как живут. Часто ли по улицам ходит участковый. Выясни, есть ли поблизости кто-то из судимых граждан, может быть, есть места, где собираются блатные. Доложишь – решим, нужен ли нам контакт с ними.

– Сделаем, начальник. Нашему брату что по улице послоняться, что в пивнушке посидеть, закорешиться с кем. Это дело плевое.