Огненный дождь

– Ну хватит уже! – проворчал Рудевой, князь немолодой и любящий покушать. – Можно ещё много дней решать… А чего, собственно, решать-то?! Пусть каждый скажет своё слово, посчитаем… И решим! И всё. Как порешим, так и будет. Решим помогать, все пойдём. И я, и Волод тоже. И Святослав со своими орлятами и Борзомысл с соколятами… А не порешим, так и Лютень помогать не возможет! Запретим!

Лютень молча кивнул. Всё верно, так и положено…

– К тому же – драконы у них там! – невпопад сказал Рудослав. – Может, ещё какие чудища есть!

– Тебе лишь бы чудища! – окрысился на него дядя. – Воев на этом положим…

– Сам ведь жаловался, что скучно жить! – поддел его Лютень. – Вот и повеселишься, князь!

– Я-то повеселюсь… – пробурчал Буйслав, недовольный и польщённый одновременно. – Да вот этот… обормот… тоже! Но я – князь. Плохой или хороший, а князь. И думать должен обо всех! И о смердах, и о дружинниках. Даже об Рудославе, который так рвётся драконам клыки обломать! Так что… не знаю я. Сам бы пошёл. Рудослава послал бы… А вот рать. Да ещё – общую, рубеж оголяя… Не знаю!

– Тогда давайте решать! – вздохнув, решил Лютень. – Отче, пусть Боги скажут свою волю!

Верховный ведун Милобог, длиннобородый, косматый и звероватый старик, неспешно поднялся со скамьи и тихо, но так что все услышали, изрёк:

– Род и Сварог всегда на стороне обижаемых. Торинги сейчас – обижаемые. Значит, надо помочь! К тому же, там и наша кровь есть, родянская! Я сказал…

– Ну, и я за! – твёрдо сказал Лютень. – Как угодно считайте, а только я бы пошёл!

– И я! – поддержал его Первосвет. – Хотя и наших погибнет много… Но – слава! Но – правое дело! Но – боги за нас!

– Я с Лютенем! – поддержал и Рудевой. – Хотя бы потому, что торинги и впрямь ближе нам, чем базиликанцы!

– И я! – помолчав, внезапно сказал Буйслав. – Почему я, уже слышали…

Вот так вот… Не успели начать, а уже пять из священной дюжины[13] за высказались. Всего-то два голоса осталось найти.

– Я – против! – резко вскочив с места и обведя всех тяжёлым и сердитым взглядом взрыкнул Святослав. – Мы, Орлы, из года в год тяжёлый бой ведём с номадами. Они – наши враги! Их надо бить. А оголим рубеж, не сговорятся ли базиликанцы с номадами? Не пойдут ли те набегом? Из большой войны так просто не выйти! Да и вам, северянам, подумать надо. Норлинги близко и роток на вас давно разевают. Вы – в Торгард, они – ваших жён да девок мять. Я – не трус, ведаете все! И войны не боюсь. Но я – против!

– И я! – тихо сказал, вставая и оглаживая бороду, князь Борзомысл. – Хотя вы и считаете меня трусом. Я просто думаю, в отличии от большинства. А думая, вижу большие беды впереди. Особенно если вы все тут решитесь идти! И впрямь, запалят номады да норлинги наши веси, пока защитников дома не будет!

– Скажи прямо: торговли жалко! – фыркнул Волод. – Хотя я тоже – против! Просто потому, что против! Волки боя не боятся, но и лезть в него безоглядно охоты нет!

– И торговли жалко! – устало ответил Борзомысл, хотя его уже никто не слышал.

Один за другим вставали князья, говорили. И выходило, что весь север, за исключением Волода – за, а весь юг – против. Шесть на шесть и решающий голос, как ни странно и смешно, оказался у самого малого княжества, в серёдке расположенного и разве что огромным озером в треть своей земли славного – у рода Ежей.

– Скажи своё слово, князь Горислав! – попросил враз осипшим голосом Лютень. – От тебя зависит…

– А ты не дави! – нервно облизнув губы, сказал князь Волод. – Ишь ты… Подумай, князь Горислав!

– Да что думать! – вздохнул тот уныло. – Война, она штука неприятная. И кровь. И смерть. И дома, пока ты воюешь, нестроения всякие! Может, и не пошёл бы… Да как не пойдёшь, когда торинги на торге моём – треть всех купцов. И товар добрый везут. И оседают многие… Пойду я, коль решим так!

– Решено! – резко встав на ноги и взмахом ладони утишая поднявшийся гомон, сказал Лютень. – Зовите сюда посла!

– Эх, Ёж… – горько вздохнул Волод. – Что ж ты так плохо подумал… Говорил ведь я тебе!

Горислав, и впрямь чувствовавший себя виноватым, только руками развёл. И впрямь, что тут скажешь…

Вошедший граф Радан выглядел уставшим и напряжённым. Понятное дело, день под уклон катится, а слова своего князья ещё не сказали. Нелегко это – ждать столько. Выходя на середину, посол даже пошатнулся, но его быстро подхватили под руки двое гридней.

– Мы решили! – мрачно сказал Лютень, не сводя с графа горящего взгляда чародейских зелёных глаз.

– Я с покорностью выслушаю любое ваше решение! – ответил посол и развёл руками. Мол, как скажете.

– Мы решили прийти к вам на помощь. Оплату, сроки выступление и число воинов обсудим после… Что с тобой, посол?!..

Измождённый ожиданием Радан медленно осел на ковёр.

– Слабаки они! – презрительно прогудел в мёртвой тишине Рудослав и шумно сплюнул. – Тьфу!

Глава 2 «Выступление рати»

1.Ярослав и Умила. Княжеский кром Хомлграда. Двадцать третий день Липеца. Утро.