Огнем и мечом

На Ее лице невозможно было прочитать какие-либо неявные эмоции – затопленные светом глаза без зрачков этому препятствовали, но… голос Светозарной был наполнен новыми для меня чувствами.

– Как забавно… Я узнаю эту комнату. Это было так недавно и одновременно так давно, – тихо и недоверчиво, словно бы самой себе, пробормотала богиня и медленно подошла к стене напротив двери. Коснулась ее кончиками пальцев, затем, вдруг сжав в нить губы, с видимым усилием провела по ней ладонью из стороны в сторону, будто бы что-то стирая.

Она и правда стирала. Побелку со стены, под которой медленно проступали темные линии, складываясь в… портрет?

Свесив ноги с кровати, я поискала босой ступней сброшенные перед сном носки, ничего не нашла и, завернувшись в шерстяное одеяло, короткими шажками-прыжками добралась до богини. Я оказалась первый раз практически плечом к плечу с Ней – божество было выше меня на добрых три головы.

Наступив на края одеяла, чтоб ноги не так мерзли на холодном полу, я присоединилась к изучению портрета.

– Я была тогда очень молода, Эва, – тихо произнесла богиня, касаясь пальцами угольного росчерка. – Жаль, что вы, люди, такие хрупкие создания.

Со стены на нас смотрело лицо пронзительной, нечеловеческой красоты. Лицо, что было мне хорошо знакомо, вот только я никогда не видела на нем такой искренней светлой улыбки и такого нежного взгляда.

Вопрос сформировался в голове сам собой. Я замерла, чувствуя, как божество рядом со мной буквально заискрило от нахлынувшего гнева, но кроме легкого испуга никакого вреда эти маленькие молнии не принесли.

А вот нечего мои мысли читать постоянно!

Мне даже стало обидно. Я была достаточно умна и тактична, чтобы не спрашивать это вслух, но, уж извините – своими собственными мозгами думать-то я имею право?!

Светозарная повернулась ко мне в одно движение, молча смерила взглядом. Затем, дернув алебастровым плечиком, замерцала, стала полупрозрачной, исчезая, но вдруг остановилась, снова обретая плотность и опять пристально вглядываясь в мое лицо. Повисшая тишина была прервана ровным, совершенно безэмоциональным голосом богини.

– Мы оба сильно изменились. Коррину не хватило сил принять эти изменения ни во мне, ни в себе. В итоге он умер как простой человек от рук каких-то вшивых разбойников. Наверняка он искал эту смерть и принял ее, как избавление. Он настолько ослаб, что я даже ничего не ощутила, узнав о его смерти, смешно сказать, в момент его торжественного погребения под плитами храма в столице.

Не сводя с меня взгляда, богиня протянула руку, снова прикасаясь к стене с рисунком. Белая пыль, что, словно после прикосновения наждачки, осыпалась, взлетела, снова становясь единым целым со стеной и скрывая портрет.

– Это было приятным воспоминанием. Но и всего лишь. Я возлагаю на тебя определенные надежды, Заноза. Ты гораздо более крепкая, чем мой бывший защитник веры, и легко справишься там, где он когда-то спасовал. Если, конечно, примешь правила этого мира и перестанешь им сопротивляться.

Я моргнула и… уставилась в пустоту перед собой.

Светозарная пропала, будто Ее тут и не было, оставляя после себя лишь легкий запах озона в воздухе и острую, поглощающую меня безысходность.

Вернувшись в кровать, я свернулась клубочком и позволила себе еще какое-то время полежать под одеялами, замотавшись в них с головой и оставив лишь маленькую дырочку для воздуха. Очень хотелось плакать, но почему-то не получалось. Даже больно ущипнув себя за бедро, я ощутила лишь тупую бессильную злость на саму себя.

Стук в дверь прервал мою саморефлексию. Выпутавшись из клубка одеял, я громко крикнула: «Войдите!», уже зная, кого увижу.

Островитянин обвел взглядом комнату, на пару мгновений остановившись на моем лице. Глаза цвета грозового неба смотрели серьезно и даже сурово – без своей привычной беззаботно-расслабленной манеры Харакаш вдруг напомнил мне какого-то очень злого и опасного зверя. Сейчас он пугал меня даже больше, чем тогда, когда держал нож возле моей шеи.

– Хар? Что случилось? – Я спустила ноги с кровати на пол, кинув короткий взгляд на висящие в изголовье ножны. Островитянин поджал губы, качнул головой.

– Ничего хорошего, принцесса, как и всегда. Собирайся, и быстро.

– Отвернись и рассказывай!

Харакаш прикрыл за собой дверь, да так и остался стоять к ней лицом, пока я, сбросив одеяло, бегала по комнате, собирая разбросанные вчера вещи.

– Прилетел ворон от Каддора. Барон пишет, что его разведчик видел людей в цветах герцога, отряд около двадцати конных, направляющихся предположительно в одну из близлежащих деревень. Мы не успеем туда всем войском, потому я, два полных копья и пятеро храмовников отправляемся туда прямо сейчас. Ты в составе основной армии выезжаешь следом.

– Я еду с тобой! А, да чтоб тебя… – По-дурацки попрыгав на одной ноге, я натянула правую штанину и, одернув тунику, махнула рукой. – Можешь повернуться!

Харакаш повернулся на пятках, и уже по одному его выражению лица я все поняла.

– Нет! Не смей оставлять меня тут!