Огнем и мечом

Первое, что я замечаю, это два злых мужика примерно одинаковой степени побитости. Гир обзавелся разбитой скулой и бровью, отчего его правый глаз медленно, но верно скрывался под отеком. Кроме всего прочего, храмовник с болезненным выражением лица ощупывал свой левый бок под одеждами.

Харакаш прижимал к разорванному уху смоченные в каком-то растворе бинты, выданные целителем, мрачно и без всякого пиетета перед обителью знаний сплевывал окрашенную розовым слюну на пол и задумчиво исследовал указательным пальцем рот, изучая зубы на предмет потенциально павших в бою.

Заметив, что мы встали, Харакаш и Гир одновременно делают шаг к нам, переглядываются и оба останавливаются. Я скромно следую за магистром, пока тот, тяжело постукивая своей тростью, подходит к столу, вокруг которого и расположились все находящиеся в библиотеке.

– Фэн, возьми себе подручных, перенесите Эмила в лазарет. – Целитель кивает, и магистр переводит взгляд на Гира, продолжая речь. – Он придет в себя завтра. Возблагодарим Светозарную и защитницу ее за то, что дух нашего брата не отправился в объятия Пресветлой.

Гир дернулся, словно от пощечины, но не отвел глаз. Несколько мгновений настоятель крепости и один из Длани сверлили друг друга взглядами, затем как по команде отвернулись друг от друга. Гир отошел и присоединился к Фэну, аккуратно перекладывая погруженного в магический сон Эмила на носилки.

Храмовники уходят. Ромал, чуть помедлив в дверях, посмотрел на магистра, но тот взмахом руки отослал его прочь.

Мы остаемся втроем в пропитанной тяжелым запахом книжной пыли и свежей крови библиотеке.

Глава 4 О доверии, героях и великой миссии

Усадив меня на стул и очень категорично порекомендовав не вставать, магистр занялся ранами Харакаша. Очевидно, что сейчас, когда в библиотеке не было посторонних глаз, Ирвин не боялся использовать свои силы без какой-либо маскировки.

– Открой рот, будь хорошим мальчиком. – Мне показалось, что я слышала в голосе старца усмешку. Судя по выражению лица Харакаша, он думал примерно так же.

– Это ничуть не весело, старик. – Островитянин свел брови на переносице, но все же открыл рот.

– Совсем не весело, Харакаш. Но что еще остается? В такие неспокойные времена надо искать простые радости во всем, что нас окружает.

– Ы ши шишил шишка… Эй!

– Болтай поменьше, а то сращу язык с зубами. – Магистр отвесил звучный щелбан мастеру меча, и тот, громко засопев, замолк. – Так-то лучше.

Некоторое время магистр еще возился с Харакашем, восстановив ему целостность зубов и подлатав ухо, потом, велев островитянину снять пончо и рубашку, принялся осматривать закрытые до этого бинтами раны, оставленные иларами, которые вновь начали кровоточить после недавней потасовки.

– Послушайте меня внимательно оба, – спустя пару минут молчания заговорил магистр, продолжая колдовать над боком моего наставника. – То, что сегодня произошло здесь, будет иметь очень весомые последствия. Длань может расходиться во мнениях между собой, но их слово, слово каждого из Длани, из каждой комтурии много стоит для любого служителя. Гир не дурак, слава Светозарной. Для него всегда было важно сохранить целостность нашего Храма, а еще он действительно хороший лидер и после смерти Ханса становится первым и чуть ли не единственным кандидатом на должность комтура…

Харакаш что-то пробурчал под нос, из-за чего был награжден внезапно тяжелым взглядом магистра.

– У нас люди, а не гниль, островитянин. Здесь, – старец сопроводил свои слова резким указанием себе под ноги, – не подсиживают ради мнимой власти.

– Еще скажи, что в спину не бьют и на слабых не нападают. – Харакаш криво усмехнулся.

– Тот, кто ударил в спину, уже получил свое наказание, разве нет? А слабых… Твою ученицу нельзя назвать слабой, и ее таковой уже точно не считают. Если Тревор поддался глупости и чужим словам, то Гиром руководили гнев и сострадание. Защитника веры не было уже очень давно, он что-то вроде легенды. Легенды, овеянной ореолом славы и силы. Легенды, которая всегда была где-то очень далеко от нашего мира. А теперь с ней надо считаться. Теперь она в его глазах чуть не стала причиной гибели друга и соратника. А еще к тому же связана с какой-то неведомой тварью… Это тяжелое испытание для веры, Харакаш.

Мастер меча поморщился, но ничего не ответил, и старец, закончив с перевязыванием ран, счел разговор исчерпанным. Он, но не я!

– Получается, Харакашу не нужно было вмешиваться и позволить меня ударить? – Скрестив руки под грудью, я изучала задумчивым взглядом носок своего сапога, измазанный в чужой крови.

– И да и нет, защитница. С одной стороны, он, как твой друг и наставник, сделал все верно. С другой стороны, он иноверец и вмешался в э-э…

– В храмовые разборки, – подсказала я магистру, наконец поднимая на него взгляд. Ирвин кивнул. – И чем это может быть опасно?

Тяжело вздохнув, магистр поправил свою бороду, одернул рукава мантии…

– Вы не знаете, – не спросила, а утвердила я, не выдержав мхатовской паузы.