Огнем и мечом

Через мгновение темнота взрывается яркими красками, я будто выныриваю из ее удушающих объятий.

– …агия-шмагия, пока вас дождешься, помереть сто раз можно! – ввинчивается в уши громкий голос Харакаша. Огнем полыхала правая щека и часть уха, но в голове странным образом прояснилось.

– Ты выбьешь из нее последнее, олух! – рявкает в ответ магистр, и я даже вздрагиваю от неожиданности, настолько велика разница между этим рычанием и его обычным голосом. – Эва, милая, ты как?

Мир заслоняет обеспокоенное лицо магистра Ирвина. Ввалившиеся глаза, блестящая от пота кожа, заострившиеся черты лица… Кто бы о нем самом позаботился!

– Н-нормально, – мямлю я, пытаясь понять, что происходит, и тут же скрючиваюсь от нового приступа боли.

– Нам надо рассечь связь любой ценой. Он утащит ее за собой! – Магистр оборачивается на стоящего позади Гира, тот чернеет лицом, но медленно кивает, не сводя с меня убийственно-ледяного взгляда.

Рассечь связь? Утащит…

– Нет! – Я легонько оттолкнула от себя магистра. – Никуда он меня не утащит, лечите его, я справлюсь!

Пальцы сами собой сжали рукоять меча. Тот сразу настойчиво засвербел в сознании, предлагая свою помощь.

«Если я почувствую, что это необходимо, то возьму все, что ты предложишь. Но нужно терпеть до последнего, это слишком ценный ресурс, чтобы так легко его потратить!» – обращаюсь к мечу.

Жало тоскливо загудело в моей голове, посылая мне волны беспокойства.

Мгновение мы с магистром смотрели в глаза друг другу.

– Пожалуйста! – Я сдалась первой. – Не хочу, чтобы еще кто-то умер по моей вине.

– Если ты потеряешь сознание, я перережу вашу связь. Одна смерть лучше двух. – Ирвин устало кивнул и поманил меня рукой. – Иди сюда, ближе, может, ты сможешь помочь. Харакаш, поддержи ее.

С помощью мастера меча я пересела поближе к Эмилу, стараясь не смотреть ему в лицо.

– Обычно в таких случаях остается только молиться, никто не доживал с такими повреждениями до целителей. Твои действия помогли ему протянуть так долго, но… – Магистр вытер пот со лба рукавом и тяжело вздохнул. – Я собрал поврежденные кости и смог стянуть дыру в дыхательном мешке, но Эмил практически не шевелится, ему становится все хуже.

– Я чувствую, – мрачно ответила я.

– А что именно ты чувствуешь? – Магистр впился в меня взглядом. – Это единственное, что может хоть как-то помочь понять, в чем дело.

– Я… – Замолчав, я прислушалась к своим ощущениям. – Магистр, ваши чары, они все еще блокируют часть передающихся мне ощущений?

Старец, не сводя с меня пристального взгляда, кивнул.

– Тебе будет очень плохо, если я уберу их.

– Придется потерпеть немного. Я виновата в том, что он в этом состоянии, и должна помочь все исправить. Если я начну терять сознание, не рубите нашу связь, но попробуйте снова заблокировать его чувства.

– Жертвенность – хорошая черта для героев легенд, – мрачно заметил сидящий от меня по левую руку Харакаш.

– Это не жертвенность, это принятие последствий. Магистр, я готова. – Я посмотрела на целителя, и тот, вздохнув, протянул ко мне руку.

– На счет три. Один, два… – Ирвин бросил на меня еще один взгляд, я резко выдохнула и кивнула. – Три.

Выдохнуть было хорошей идеей. Мне было нечем кричать. Ощущение, что внутри меня что-то взорвалось. Боль, концентрируясь в боку, расползлась по животу и вверх по руке, к шее. В глазах потемнело.

Если я сейчас сдамся, то он умрет. Если он умрет, Гир мне этого не простит, и я потеряю Фиральскую комтурию. Я не могу позволить этому случиться!

Я пытаюсь вдохнуть и чувствую, что попросту не могу этого сделать.

Вскидываю руки, складываю их крестом и показываю на себя, чувствуя, как от боли на глазах выступают слезы. Магистр, слава всем богам, понимает меня правильно.

Спустя пару жестов чужая боль отступает, и я судорожно вздыхаю.

– Что-то мешает ему вдохнуть, я не знаю, не могу понять… – Я, закусив губу, смотрю на едва дышащего храмовника, лежащего на каменном полу.

– Держать его в таком состоянии – высшая жестокость. Ему нужно подарить быструю и безболезненную смерть. – Гир за моей спиной снимает с пояса нож, взвешивая его на ладони, и сурово смотрит на меня. В его глазах я вижу холодную решимость. Время словно замедляется. Я лихорадочно перебираю в голове все возможные варианты, какие только могу придумать, чтобы найти причину медленной смерти Эмила и остановить его соратника, упершись взглядом туда, где красуется багровый рубец сращенной магистром кожи.

Озарение пробивает меня, словно ударом молнии.

– Стойте! Я… я знаю, как ему помочь.

Гир прищуривается, его губы кривятся, лицо становится настолько жутким, что мне стоит большого труда не отвести взгляда.

Только найти бы слова, чтобы объяснить это, только бы суметь!

– Ты продлеваешь его страдания. – Голос храмовника отдается жутким эхом, но я, игнорируя его, поворачиваюсь к магистру.