Огнем и мечом

Я молча кивнула, обещая себе когда-нибудь расспросить островитянина про его прошлое.

Секцию «Оро», как на храмовом наречии именовалась одна из букв, я нашла быстро. Молитвенников там оказалось предостаточно, но нужный мне, видимо, оставшийся с тех же времен, что и данный мне комтуром, нашелся не сразу.

Лишенный каких-либо поздних пометок, переписанный красивым округлым почерком он слово в слово копировал всю основную информацию, что была в утерянном мною молитвеннике, в том числе – те странные символы, которые я не смогла расшифровать.

Я долго смотрела на пустые, чуть пожелтевшие от времени поля, вынашивая в себе мысль. Потом, оглядевшись, увидела на другой стороне этажа пюпитр с чернильницей в стойке и, подойдя, положила молитвенник на наклонную поверхность.

Бросив через перила взгляд, я увидела, что островитянин нашел для себя какую-то книгу и с интересом шуршит страницами, периодически кривясь, будто от смеха. Переведя взгляд на форзац молитвенника, я некоторое время неуверенно крутила в пальцах писчее перо, потом, вздохнув, обмакнула его в чернила и, прикусив кончик языка от напряжения, старательно вывела: «Учись доверять сердцу. Меня оно за всю жизнь всего два раза подвело. Харакаш, мастер меча».

Присыпав написанное песчаной пылью из укрепленного тут же, на пюпитре, лотка, я аккуратно стряхнула впитавшие чернила крошки в подвешенный к нижнему краю писчей поверхности кожаный мешок, уже частично заполненный ими, и, закрыв молитвенник, быстрыми шагами спустилась по лестнице вниз, к своему наставнику.

– Что читаешь? – Я было сунула нос ему через плечо, но островитянин закрыл книгу и положил ее на стол рядом с собой.

– Да так, откровения какого-то шебутного поклонника твоей богини. Бродил по миру, пытался всех наставлять на путь истинный. Пишет, что даже до Туманных островов добрался. – Островитянин снова потянулся, потом поскреб пальцами пончо в области живота и вздохнул. Я снова покосилась на книгу, вспомнив, с каким выражением лица мастер меча ее читал.

– И что на островах?

– Да ничего, получил по наглой морде за яростные проповеди и еще семнадцать лет работал на лесопилке, чтобы заработать вольную и вернуться на Большую землю. – Харакаш коротко хохотнул и снова поскреб живот. – Пойдем в обеденную, все эти потасовки и потрясения вызывают во мне зверский голод. А потом навестим Альвина, а то он сам навестит нас, чем вызовет переполох в лазарете. – И с этими словами островитянин подцепил меня под руку и практически потащил к дверям. Я же переваривала информацию про «заработок вольной», в очередной раз остро почувствовав, что совсем не представляю, в каком мире жил мой наставник.

Ужин прошел скомканно – обеденный зал полнился жителями Кохши, храмовниками и моими собственными солдатами. И те и другие часто подходили к нам то что-то спросить о моем здоровье, то просто выразить уважение. Харакаш ел, пропуская все мимо ушей и, как мне казалось, даже посмеиваясь над тем, как неловко я каждый раз откладывала ложку и кивала на очередной всплеск радости в мою сторону. Наверное, я могла бы просто разогнать всех желающих выразить мне личное уважение, но, сама не понимая почему, не стала этого делать. Что-то меня остановило. Может быть, мне было просто приятно, что все эти люди относятся ко мне дружелюбно, переживают за меня?

Также я заметила, что многие из женщин сновали среди кухонных работников, и это меня в какой-то степени радовало. При деле, значит, с ними тут будет все хорошо. Пока они приносят пользу, их точно будут здесь оберегать. Не ускользнуло от моих глаз и то, как некоторые обменивались шутками и смешками с храмовниками, впрочем, без всякой похабщины и лапанья. В кои-то веки ужинать пришлось в атмосфере всеобщей благожелательности. Наверное, новость о событиях в библиотеке еще не разнеслась по крепости…

Желудок настойчиво требовал пищи, и потому, как только поток жаждущих выразить свое почтение иссяк, я с усердием набросилась на кашу с мясом, закусывая ее свежей зеленью. Видимо, при крепости была своя теплица или даже крытый сад, где выращивали разные луково-укропные культуры круглый год.

Краем глаза я несколько раз поймала мелькание насыщенно-красных тог, но без пристального вглядывания не смогла найти, где сидит Длань. На самом деле мне не очень-то и хотелось – я была уверена, что они уже знают о произошедшем в библиотеке, и портить вкусный ужин возможным перекрестным допросом с участием своей персоны не хотела.

На совете наверняка поднимут этот вопрос…

Окончив трапезу, мы с мастером меча отправились в лазарет, где нас с плохо сдерживаемой бурной радостью встретил Альвин. Выглядел он неплохо – за ту пару дней, что я провалялась в беспамятстве, целители славно над ним поработали. Самой главной жалобой моего оруженосца стало питание.