Оглянись в темноте

— Я видел много мастеров, парень, иные работали куда проворней, но они были зрячими. Чтобы действительно слепой, смог так умело и тонко заточить оружие, вижу впервые. Я передам главе гильдии мою благодарность. Дать тебе провожатого?

— Спасибо вам большое, господин. Я хорошо запомнил дорогу. Тут совсем недалеко. Не стоит вашего беспокойства.

Убрав в карман деньги и документ, я вновь повязал ленту на глаза и принялся собирать в рюкзак разложенный на колоде инструмент. Пока не ударит колокол на башне храма, ходить по улицам еще можно, даже в темное время суток. А для меня чем темнее, тем безопасней. Я не то, чтобы опасался. Просто не хотелось повторения стычки, что случилась в храмовый день. При этом, особенно лишать кого-либо жизни, еще и вынужденно. Зачем кому-то знать, что этот слепой парнишка может прибить любого, кто попробует обидеть его и, не дай бог, задеть его сестренку. На мне достаточно острого «железа», да еще два небольших кистеня в рукавах и, конечно, куда же без него — мой посох, оббитый стальными кольцами и увенчанный увесистой шишкой набалдашника.

Вернувшись в гильдию, закрыл заявку у дежурного секретаря, не у того, что был с утра; получил свою долю оплаты, не поленился спуститься в мастерскую и оставить там инструмент. В трактир к тетушке Боран, вернулся около одиннадцати, когда веселье там было в самом разгаре.

Вот еще одно маленькое неудобство жизни в таверне, мало того, что всегда на виду, так еще каждый день раньше, чем до двух часов ночи, посетителей не угомонить. Пока не напьются, не споют все застольные песни, начиная от бравурных и залихватских, и заканчивая заунывными и протяжными, только тогда, можно спокойно уснуть. Хотя, я уже привык как-то не обращать внимания на вечный гомон и хриплую брань, старался воспринимать все как белый шум. Наю, так вообще, из пушки не разбудишь.

Дней на пять установились теплые дни, прекратились дожди и заметно потеплело. Как ни странно, но у меня появились еще несколько заказов. На этот раз за городом, на дворе одного землевладельца, который тесно сотрудничал с гильдией. Три дня подряд, я ходил к нему в усадьбу, за пять километров от города. Естественно, пользуясь моментом, что хожу один, внимательно осматривался на местности и даже, осмелев, сунулся в небольшой придорожный лесок. Мне хотелось понять — насколько, природа этого мира, отличается от земного. Особых различий я не видел. Встречались незнакомые травы и деревья, кустарники и какие-то наросты на стволах, но признаться я и в прошлой жизни не был ботаником или юным натуралистом, так что, чувствую, придется заполнить этот пробел хотя бы в этом мире.

Все дело в том, что сырье для очень многих красителей, лекарственных настоек, приправы и даже материалы для рукоделья, можно было найти только вот таким образом. Именно, поэтому, я позволил себе небольшую ознакомительную экскурсию недалеко от города. Ничего путного кроме нескольких озер, которые как оказалось, были ничем иным как системой очистки сточных вод, вытекающих из города, я не нашел. Да и к этим озерам приближаться не хотелось, потому что смрад от них шел отвратительный. Особенно от первого озера, которое расположилось как раз у городской оборонительной стены.

Все это не имело бы никакого значения, если бы не случай, который произошел чуть позже. У тетушки Боран появился очень проблемный посетитель. Цисарийский меняла, который прибыл в город с отрядом личной охраны из десяти хмурых головорезов. Как-то так сложилось, что менялы, у которых собственной гильдии как бы не было, имели тесное сотрудничество с гильдией воров. Такая была и в прежнем королевстве, и у цисарийцев. Не было только в северной империи Нортар, но как-то верится в это с трудом. А гильдия с криминальным наклоном это самая обычная широко структурированная организованная преступная группировка, которая может оказывать серьезное влияние как на городские власти, другие гильдии, так и на аристократию. Сделать с такой группировкой ничего не могли, поэтому вынуждены были приспосабливаться. Менялы, они же ростовщики, традиционно пользовались услугами воровской гильдии, фактически сросшись с ними в единое целое. Как по мне, так та еще проблемка, которую бы следовало как-то устранить.

Так вот, один такой меняла по имени Сезар, прибыл в город по своим делам и остановился в доме своего родственника. Уж не знаю, чем ему приглянулся трактир тетушки Боран, но этот жирный боров повадился наведываться в него каждый вечер. И что самое удивительное, ни один наемник из завсегдатаев трактира не решался что-то возразить этому ублюдку, даже сама тетушка Боран не могла ему перечить. А тот этим пользовался: орал, требовал к себе особого внимания, заказывал какие-то блюда, которые требовалось готовить специально для него, задирал и лапал подавальщиц. Всегда платил только половину, обещая донести остаток на следующий день и, разумеется, забывал об этом.