Офицер флота

Г о р б у н о в. А разве вы не воюете? Вы кто? Певица?

К а т я. Была. Но в студии такой мороз, что петь совсем нельзя. Граммофонные пластинки - и те трескаются. Теперь у меня очень смешная профессия.

Г о р б у н о в. Какая?

К а т я. Я - диктор.

Пауза.

Вы чем-то удивлены?

Г о р б у н о в (улыбнулся). Нет, ничего.

К а т я. А я люблю свою работу. Это интереснее, чем может показаться. Знаете, мне пишут письма. На днях получила даже предложение руки и сердца. Вот.

Г о р б у н о в. Вы замужем?

К а т я. Была. Мой муж умер. А вы женаты?

Г о р б у н о в. Да. (Встал.) Пойдем?

К а т я. Пойдем. Я обещала петь.

Стук.

Кто там?

Т у л я к о в (в дверях). Разрешите? Это вы, товарищ капитан-лейтенант? Не придете к нам? Команда очень просит.

Г о р б у н о в. Сейчас придем. Туляков!

Т у л я к о в. Есть!

Г о р б у н о в. Как вы думаете, весь ремонт вытянем на себе? Без завода? Может быть, даже с половиной команды? Как? Возможно?

Т у л я к о в. По идее - ничего такого невозможного в этом нет. Вот с материалами придется трудновато. Доставать надо. Нда... (Подумав.) Ничего. Все будет нормально.

Г о р б у н о в. Нормально? Ну, раз нормально, тогда пошли. (Кате.) Так вот, чтоб закончить наш спор: в будущем моя профессия, как известно, отомрет. Но на мой век мне работы хватит.

Конец второго действия

Действие третье

Картина третья

Февраль. Утро. Оттепель. Двор завода на берегу Невы.

В центре - обитая железом, запертая на железный

висячий замок дверь склада. Над дверью полустертый

лозунг: "Кто не помогает всецело и беззаветно Красной

Армии... тот предатель и изменник" (Ленин). У двери

гора полузасыпанного снегом железного лома. Огромная

ржавая лопасть гребного винта. На лопасти сидит

сторожиха - средних лет женщина в овчинном тулупе до

пят и валенках с галошами. Между колен немецкая

винтовка без штыка. Рядом с нею в прибитом к стене

ящике телефонный аппарат.

С т о р о ж и х а (привстала, вскинув винтовку). Эй! Эй! Стой! Кто идет?

Г о л о с. Свои!

С т о р о ж и х а. А ктой-то - свои?

Г о л о с. Один матрос.

С т о р о ж и х а. Нельзя! Давай назад!

Г о л о с. Почему нельзя?

С т о р о ж и х а. Нельзя по льду ходить. С реки никого теперь не допускаю. Давай кругом, через проходную!

Г о л о с. Больно далеко, мать. Ноженьки болят.

С т о р о ж и х а. Я кому сказала - назад?! (Щелкнула затвором.) Стой, я тебе приказываю!

С о л о в ц о в (въезжает на лыжах пятками вперед и резко тормозит около сторожихи). Стою. Чего шумишь, мать? Не видишь - свой?

С т о р о ж и х а. А я почем знаю? Может, ты фриц.

С о л о в ц о в. А ты гляди на меня лучше: где ж это фрицы такие бывают?

С т о р о ж и х а (разглядывая широко улыбающееся лицо Соловцова). Ты чей?

С о л о в ц о в. Сын собственных родителей. Лыжная разведка, в авангарде главных сил. Понятно вам?

С т о р о ж и х а (ее опять взяло сомнение). Вот, вот. В аккурат третьего дни одного такого голубчика словили. Тоже на лыжах. И говорил тоже по-нашему. Ох, и били же его!

С о л о в ц о в. Кто?

С т о р о ж и х а. Наши девочки. Здешние, заводские. Бойцы охраны порядка.

С о л о в ц о в. А ты, стало быть, тоже боец?

С т о р о ж и х а. А то кто же? Ну, зубы не скалить! Пропуск есть?

С о л о в ц о в. Нету.

С т о р о ж и х а. А нету - значит, я тебя теперь задерживаю.

С о л о в ц о в. Давно бы так. (Ставит лыжи к стене.)

С т о р о ж и х а (покрутила ручку телефона). Ктой-то?.. Тоська?.. Штаб мне давай. А где начальница?.. Ась? Ну, поищи... По восемнадцатому нет? Может, по докам пошла? А ну, звякни туда... Опять провода порваны? Чего же не чините? Ну да, так вот тебе сейчас брошу пост, кошки надену, да и полезу по столбам. (Бросила трубку.) Сядь, обожди. Да смотри, удрать не вздумай.

С о л о в ц о в. Еще чего. Я теперь хоть гони, никуда не уйду.

С т о р о ж и х а. Вот и сиди. Курить есть?

С о л о в ц о в (вынул жестянку с табаком.) Прошу. (Кивнул на винтовку.) Заряжена или так?

С т о р о ж и х а. А тебе зачем знать?

С о л о в ц о в. Значит, не заряжена. Эх, боец!

С т о р о ж и х а. Раз не хватает. Ночью тут мужчина стоит - у того справная, с пулями, все как следует...

С о л о в ц о в. Понятно. Значит, ночью надо приходить? Теперь будем знать. На будущее.

С т о р о ж и х а. Может, я зря тебе это говорю, а?

С о л о в ц о в. Зря. Определенно зря. Не надо говорить. (Пауза.) Как табачок?

С т о р о ж и х а. Крепкий. (Закашлялась.)

С о л о в ц о в. Мать?..

С т о р о ж и х а. Ну?

С о л о в ц о в. А известно тебе, что по уставу караульной службы от посторонних лиц, а тем более от задержанных вам принимать ничего не полагается?

С т о р о ж и х а. Ну да? И табаку нельзя?

С о л о в ц о в. Вот именно - нельзя. А вдруг я тебе чего подсыпал? (Видя ее испуг.) Кури, кури. Уж если подсыпал, так теперь поздно, все пропало. Эх, учить вас надо. (Вдруг захохотал.)

С т о р о ж и х а. Ну, чего ты еще? Чему смеешься?

С о л о в ц о в. Так. Смешно - до чего в меня, оказывается, дисциплина въелась! Вот ведь я матрос, а ты - баба, у меня наган, а у тебя помело, и все ж я при тебе сижу, как арестант, и - ничего. А почему? Законность! (Хохочет.)

С т о р о ж и х а. Ты, я вижу, нахал здоровый...