Одноклассники smerti

Ирина тем временем достигла пострадавшего, наклонилась над ним, затеребила, о чем-то спросила… Слов, за резким весенним ветром, было не разобрать.

Одиннадцатый «А», наплевав на контрольную, дружно переместился к окнам и не сводил с нее глаз.

А Ира поднялась с корточек и крикнула в сторону распахнутых окон класса:

— Он не пьяный!.. И не дышит! Не знаю, что делать!!

— Ой… — пискнула Надя.

Сема же Зыкин со знанием дела произнес:

— Видимо, обширный инфаркт. А что тут делать? «Скорую» вызывать. Может, реанимируют.

— Да какая «Скорая», если человек не дышит?.. Не доедут ведь! Не успеют! — возмутилась Митрофанова.

— А ты-то что можешь сделать? — скривился в противной улыбке одноклассник. — Искусственное дыхание «рот в рот»?

— Да хотя бы так! — запальчиво произнесла Надежда. — Не просто же сидеть!

И она не очень ловко закинула правую ногу на подоконник.

— О горе, коль за дело берется дочка медсестры! — с завыванием, будто с театральной сцены, произнес Семен. И снисходительно добавил: — При чем здесь искусственное дыхание, если у человека сердце отказало?..

Ирина же с улицы опять выкрикнула:

— Да вы что там все, обалдели?.. Сюда скорей! Хоть кто-нибудь!!!

А в классе вдруг заговорила отличница Сладкова. Голос ее, на удивление, звучал не привычно нудно-бесстрастно, а горячо, обиженно:

— Как вам не стыдно?! Человек умирает, а вы дискуссию развели!!!

— Ну и прыгай сама! — хмыкнул Зыкин. — Спасай!

И в этот момент Степа решился. Быстро подвинул сидящую на подоконнике Надежду. Одним прыжком забрался туда сам. А после не раздумывая соскочил вниз.

Приземление получилось пожестче, нежели у Ирины, — его завалило на бок, и от стона Степан не удержался. Но, похоже, обошлось без травм. Хоть и не сразу, он вскочил на ноги. И велел Митрофановой:

— Прыгай. Я поймаю.

Отказаться было невозможно.

…Когда Надя, часы и дни спустя, вспоминала свои на тот момент ощущения, то понимала, что прыгнула она вовсе не для того, чтобы помочь несчастному мужику. В семнадцать лет для нее было гораздо важнее не ударить в грязь лицом перед одноклассниками. И не заслужить на веки вечные презрительной клички «трусиха».

И потому, изо всех сил пытаясь не завизжать, она бесстрашно шагнула в пустоту. В призрачные и очень, как ей казалось, далекие объятия Степана.

Он подхватил ее и снова не удержался на ногах, в ледяную слякоть они упали вместе.

В этот раз Степа охнул уже куда громче. Но, сцепив зубы, поднялся. Помог встать Надежде. И строго, по-мужски, велел:

— А ну соберись!

И они кинулись на помощь Иришке.

А дальше Надя уже помнила смутно. Потому что все посторонние звуки, вопросы и разговоры тут же затмило страдающее, с запавшими глазами лицо мужика. Действительно, вполне прилично выглядит и пахнет вкусно — хорошей туалетной водой. И дорогой портфель рядом на земле валяется. Как только она могла принять его за алкаша?.. А пока они с Иркой обсуждали, спешить на помощь или не надо, сколько драгоценных минут оказалось потеряно…

Митрофанова, спасибо маминым урокам, быстро определила, что мужик, вопреки утверждениям Ишутиной, пока жив. Хотя пульс действительно нитевидный и дыхание еле слышно. И на раздражатели не реагирует. Кома? Или все-таки глубокий обморок? В любом случае единственный выход — непрямой массаж сердца. Ничего иного она все равно делать не умеет.

И Надя рванула его куртку. Выдирая с мясом пуговицы, распахнула рубашку, обнажила грудь. А Иринке со Степаном — те бестолково топтались рядом — велела:

— Быстро! Бегите в школу! «Скорая» нужна! Пусть кардиореанимацию пришлют!

— Степка, беги ты, — ретранслировала ее приказ Ишутина. — А я Надьке помогу.

Степан повиновался, а Ирина вместе с Надеждой навалились на грудь мужика.

— Только ребра ему не сломай!.. – простонала Митрофанова.

— Плевать на ребра! Жизнь важней! — откликнулась подруга.

Тело пострадавшего елозило по мокрому асфальту, дрожало под их руками, ухало о мостовую, но в себя мужчина не приходил. Веки не дрожали, губы не подергивались.

— Давай, не останавливайся! Еще! — тоном опытного реаниматолога велела Ишутина.

А Надя робко произнесла:

— Вдруг… вдруг мы совсем не то делаем? И только хуже получится?..

— Лучше… делать хоть что-то, — помогая ей и задыхаясь от напряжения, произнесла Ишутина, — чем просто из окна смотреть…

— Золотые слова! — услышали они знакомый голос.

Ленка! Тоже хотя и боялась, и руки свои золотые музыкальные ей надо беречь, а пришла на помощь!

— Ты кстати! Беги к нашей медсестре! — велела ей Митрофанова. — Пусть приходит и нашатырь несет, и адреналин, и все, что там нужно для первой помощи!

— Есть, шеф! — коротко откликнулась подруга, кидаясь в сторону школьной двери.

Но медсестра уже бежала к ним сама. А за ней свирепый школьный охранник и еще какие-то взрослые, включая директора школы…

И Надя почувствовала, как дикое напряжение, ответственность, страх постепенно ее отпускают.

Медсестра мягко отстранила школьницу, склонилась к пострадавшему… и триумфально объявила:

— Живой!..

А Надя неудержимо, горько и яростно, разрыдалась.