Одноклассники smerti

Лену Коренкову мальчишки назвали «Бентли». И написали в ее честь двустишие: «Роскошна. Элегантна. Недоступна. И не любить ее — преступно!»

Наде досталась более скромная роль «Тойоты», а текст гласил: «В ее руках — семья и безопасность. Но под простецкой маской — что за страстность!»

Мальчишки явно проштудировали не один автомобильный журнал — помимо всем известных «БМВ» и «Мерседесов», в газете присутствовали и чудеса корейского автопрома, и французские малосемейки, и английские, давно снятые с производства лимузины…

А отечественный автомобиль в праздничном выпуске оказался единственным: убогий, весь в царапинах, «каблучок»-универсал. И с ним, по мысли парней, ассоциировалась… круглая отличница и гордость класса Людмила Сладкова!

Одно изображение — более чем уродливое. А текст и вовсе оскорбительный: «Умеет все, но понемногу. Дадим Людмилочке дорогу!»

Но как же весь класс тогда хохотал! И даже учителя, которые Сладкову, в общем-то, жаловали, с трудом сдерживали улыбки.

— Потому что не в бровь, а в глаз, — гордился Степан.

А несчастная Сладкова даже на праздничный вечер не осталась. Отсидела накануне Восьмого марта уроки и пулей умчалась домой. И даже сорвать со стены газету и изорвать ее в клочки пороху не хватило: одно слово — примерная девочка.

Но разве за подобное мстят? Можно подумать, у других в детстве не было расстройств и разочарований.

Надя выбралась из постели. Подошла к окну. Далеко в перспективе, меж верхушек лип больничного парка, уже проглядывал рассвет, и она перед лицом просыпающегося светила вдруг снова почувствовала себя школьницей. Маленькой девочкой. Одинокой и беззащитной. Атом, капля, зернышко. А вокруг — огромный и безжалостный мир.

В окно тянуло рассветным холодом, босые ноги замерзли.

«Но у меня хотя бы подруги были, — мелькнуло у Нади. — Да и с мальчишками — никаких проблем. И Степан, и Васька Махов хвостом за мной ходили… А Сладкова — она всегда одна была. Всегда в стороне. В противостоянии. От такого и правда легко ожесточиться… Ее ведь постоянно мордой об асфальт размазывали. Тортик, машина-универсал — еще ерунда! Чего стоит та история с умирающим , когда она себя полной дурой выставила?»

Надя зябко повела плечами.

Санитар, бодро шагавший в парке под окнами ее палаты, вдруг показался ей подозрительным. Не по ее ли душу он идет? Не пистолет ли у него под халатом?!

Она захлопнула окно, вернулась в постель, спряталась под тощим больничным одеяльцем. Снова закрыла глаза. Спать, наверное, уже бесполезно.

Да и вообще: только начни вспоминать — уже не уснешь…

Десять лет назад

В медицинский из всего их класса собирался только Семка Зыкин. Он единственный был во всяких тычинках-пестиках-системах кровообращения настоящий бог. А все остальные на биологию плевали с высокой колокольни.

К счастью для одиннадцатого «А», училка, Тамара Тарасовна Гуляйнер, ничего против этого не имела. Демократичная была тетка, за свою биологию особо не обижалась. Да и вообще не стремилась работать. Не зря к ней прочно прилепилась кличка «Гуляка». Молодая, стройная, смелая. На школьных вечеринках ее юбки часто оказывались короче, чем у самых продвинутых одиннадцатиклассниц. И макияж Гуляка Тамарка накладывала боевой — Николай Валентинович, директор, аж морщился. Но замечаний делать не смел — боялся, наверно, оставить школу без очередного предметника. И так географичка в декрете и вместо нее безотказный Иван Адамович преподает.

А в выпускном классе биологичка и вовсе объявила:

— Предлагаю договориться. Пятерки в аттестат, я так понимаю, обязательны только Зыкину и Сладковой. С них я и буду драть три шкуры. Кому нужна четверка — требования минимальные. Не прогуливать, рефераты сдавать вовремя, контрольными не манкировать. А кого трояк устроит — третировать не буду. Хоть совсем ко мне не приходите. Согласны?

Класс встретил ее предложение восторженным гулом. Двоечник и балагур Вася Махов со своей задней парты нахально пробасил:

— Тамарочка Тарасовна, вы просто супер! Дайте я вас расцелую!

— Ты, Махов, меня еще целовать не дорос, — с достоинством отбрила учительница. — Но свои законные три балла получишь. Только порадуй меня: чтоб я тебя больше на уроках не видела.

— Вы имеете в виду… кто не хочет, может вообще не приходить на занятия? — выдохнула со своей одинокой парты зануда Сладкова. — И все равно получит в аттестате положительную отметку?!

— Именно это, Людочка, и имею , – весело откликнулась учительница. — Кстати, если тебя очень интересует: директор в курсе и не возражает.

— Но ведь существует школьная программа по биологии! — не сдавалось классное пугало. — Кто-то ее придумывал, составлял… А вы единолично все отменяете!..

В классе раздались смешки. Лена Коренкова не чинясь выдохнула:

— Вот дура!

Степан, вечный антагонист Сладковой, тоже вступил со своей парты: