Однокласснички

Через полчаса сделали санитарную остановку. Мужики все уши мне прожужжали, что, выходя в степи из машины, по какой бы надобности это ни произошло, нужно обязательно брать с собой оружие и запас воды. И экипироваться как на войну. И смотреть во все стороны сразу, включая вверх и вниз. А то съедят. Я было предложил им по очереди прикрывать меня и друг друга, но они были непоколебимы. Пришлось навьючить на себя амуницию, а потом еще и нужду справлять посреди широкой поляны возле дороги. Чтобы никто не прихватил за зад. Конец цитаты. Не скажу, чтобы это меня как-то сильно смущало, но удовольствия от процесса я не получил. Принц Флоризель, блин.

Зато стрекотание мотора в небе мы услышали все трое. Сэм достал бинокль (да, отставные морские пехотинцы по нужде ходят не только с автоматом, но и с биноклем!), поглядел на ползущую по небу точку.

– Не наш. Одномоторник.

– Спрятаться не успеем?

– Нет. Здесь вокруг нету ни одного нормального дерева или густого куста, мы специально выбирали открытое место. Да и заметили уже нас наверняка.

Сэм лихо залез на крышу ведровера, посмотрел назад.

– Колонна на грани видимости, миль пять-семь. Судя по пыли, едут быстро. До земель ПРА осталось миль сто. Топлива у нас хватит, машина неплохая, могут и не догнать. Ходу.

Мы прыгнули в машину и понеслись. Дорога на русских территориях и в Новом мире не стала ровной, и несчастному ведроверу прилично доставалось. Хотелось верить, что дубоватое поделие английских автостроителей не развалится до границы, а дальше уже и не важно.

По салону летали незакрепленные предметы, в багажнике грохотала пустая канистра и еще какие-то железки. Шум стоял жуткий, смешиваясь с ревом мотора и каким-то гулом. Если бы мужики не натянули поверх нашего барахла в багажнике сетку, ящик с патронами тоже присоединился бы ко всеобщему веселью, и собирал бы я их потом…

Да, первый раз засветив себе автоматом по подбородку в тесноте кабины, я просто положил его на пол, придавив сверху рюкзаком. Рюкзак удалось заклинить между передним и задним сиденьями, и хотя бы от скачки автомата по салону я избавился. А пыль… Ну а что пыль? Это ж калаш, ему пофиг. По крайней мере, хочется в это верить.

Минут через пятнадцать стало ясно, что гонку мы, похоже, выигрываем. Дорога пересекала довольно высокий, но пологий холм, и на вершине Сэм остановился. Пока мы с Четом переливали солярку из очередной канистры в бак, Сэм достал из багажника немаленькую подзорную трубу и снова залез на крышу.

– У них в колонне грузовики. «Урал», кажется. И пара этих ваших русских джипов. На такой скорости оторвемся без проблем.

А самолетика не видать. И пускай себе.

Мы понеслись дальше. Сэм держался за руль, Чет за ручку над дверью, и даже умудрялся не выпускать из рук свой автомат. Смотрели они оба вперед. Я попробовал глазеть по сторонам, и от этого мельтешения в окнах сразу замутило. Мутило и если смотреть вперед, но не так сильно.

В какой-то момент я все-таки решил приоткрыть окно, тошнить лучше наружу. Отстегнулся, высунул башку, стараясь, чтобы она не билась о края окна. Потоком воздуха хлестнуло по глазам, как песком, я отвернул лицо назад, подставляя ветру затылок. И обалдел – за машиной, совсем рядом, летел тот самый самолет, что мы видели совсем недавно. Или другой, но точно за нами. Теперь он вовсе не казался маленьким. А самым неприятным было то, что он обходил машину слева, а правое окно было открыто и оттуда высовывался черный ствол, показавшийся мне очень большим и страшным.

Я ору, показывая пальцем в окно. Сперва просто «ААААА», потом «Самолет слева сзади». Человек в очках с ружьем в аэроплане начинает стрелять. Выстрелов не слышно, но видно огонек на конце ствола. Что-то звенит, вскрикивает Чет, и меня бросает вперед, плечом и головой о водительское сиденье. Машину трясет и болтает, слышен скрежет тормозов. Она останавливается. Мужики распахивают двери, и тут же грохот двух автоматов.

Я пытаюсь вытащить из-под рюкзака свой калаш. Жутко болит ушибленная правая рука, но плетью не висит и пальцы шевелятся, будем надеяться, что перелома нет. Наконец удается перевалить рюкзак на сиденье, я хватаю автомат, дергаю затвор… Ни фига. Предохранитель. Два щелчка вниз, рывок затвора, теперь я вооружен.

– Осторожно, нас не застрели!

Поднимаю голову – Сэм с Четом стоят рядом и смеются. И больше никаких звуков, ни рева мотора, ни буханья подвески. Только ветерок шумит.

– А где этот?

– Улетел. Мы, похоже, его зацепили…

– …и он уполз умирать?

Смеемся. Сэм достает бинокль и снова лезет на крышу. Я обхожу машину и вижу пару дырок в переднем крыле и разбитую фару. Дыры неожиданно большие, с загнутыми внутрь краями и облупившейся по периметру краской. Присел, заглянул под днище – ничего не капает, не шипит, не искрит. И колесо цело. Плохой русский охотник.

– Нормальный охотник. Если бы я не успел затормозить, это все было бы у меня в боку.

Я даже не заметил, что последнюю фразу произнес вслух.

– Хорошо, что ты их заметил.

– Толку-то, если бы не вы двое. Я так глубоко упаковал автомат, что стрелять смог бы через полчаса, не раньше.