Одно Целое

– Ты вспоминаешь когда-нибудь наше детство, наше прошлое? – Лена тоже делает глоток.

– Нет, я не очень хорошо его помню, без подробностей, таким общим фоном.

– Что совсем ничего?

– Нет, помню, конечно, что-то, какие-то главные судьбоносные вехи: вот мы идём в школу, вот отмечаем наш день рождения. Но так глобально всё полностью не запечатлелось. Отдельные эпизоды могу вспомнить в мельчайших подробностях. Правда, зачем я их помню, не знаю.

– Какие, например, эпизоды?

– Разные. Не то чтобы у меня какой-то там список воспоминаний, просто иногда, откуда не возьмись, в памяти всплывают картинки, буквально воссоздаются. И то, о чём не помнил и давно забыл и, в сущности, не важно, предстаёт перед тобой дословно в мельчайших подробностях.

– Значит, это что-то важное, – говорит Лена и переводит взгляд с огня на море, поигрывающее волнами в темноте.

– Вряд ли, какие-то сцены просто отдельные. В голове, видимо, всё записывается и периодически внезапно воспроизводится, – предполагаю я.

– У меня тоже так бывает.

– Да, у всех так бывает, – я подкладываю в огонь ещё несколько веток.

– Странно, но многие воспоминания как-то с теплотой воспринимаются. Даже те, что не совсем добрые или милые, а скорее обычные или волнительные, но всё равно с теплотой, – Лена подставляет руки огню.

– Ну не все явно, – приобретаю несколько скептический вид я. – Это скорее зависит от позитивности человека, степени его оптимистичности: чем он оптимистичней, тем теплее воспринимает события прошлого. И наоборот: может видеть один лишь только негатив.

– А ты какой? Как ты видишь? – Лена переводит взгляд на меня.

– Я же говорю, у меня как будто просмотр видеозаписи. Если я что-то и вспоминаю, то в тех же ощущениях, что были тогда. Помню свои переживания в тот момент. Поэтому какого-то общего позитива или негатива во мне нет. Всё зависит от конкретного эпизода.

– А такая конкретика помогает или мешает?

– Не знаю. С одной стороны могут помниться какие-то обиды, которые сейчас я бы даже не воспринял как обиды или что-то мало-мальски существенное. Наверное, это мешает. А с другой – у меня нет какой-то щенячьей радости по прошлому, какой-то разрушающей ностальгической грусти, желания вернуться в школу, например, или типа того. Поэтому я могу идти дальше, так как это интересней, жить, пробовать развиваться.

– Хм. А я вот списываю всё на опыт, даже плохое, – разворачивает мысль Лена. – Всё перерабатывается и выходит в виде опыта, «то, что нас не убивает, делает нас сильнее». Помнишь это изречение Ницше?

– Помню, конечно. Оно настолько часто используется, что уже замылилось до безобразия. Хотя суть вещей отражает, тут не поспоришь.

– Вот он – господин Циник Сарказмович: «Клише, замыленные цитаты», – Лена немного куксится.

– Да ладно, я не то имел в виду. Ты, видимо, позитивнее меня или мудрее, или и то и другое, если у тебя получается переработать, получить опыт и относится ко всему с более-менее добротой. Я же застрял на стадии, что вот есть – как есть, случилось – как случилось. Если хорошо, значит хорошо, порадуемся. Плохо, ну что поделать, хрен с ним, идём дальше. Но запомню этот момент именно таким, как он есть, без прикрас. И в будущем, при встрече с чем-то похожим, буду решать: надо оно мне или нет, исходя из ощущений предыдущего опыта.

– Тоже неплохой вариант, – чуть улыбается Лена.

Ветки потрескивали дальше, огонь горел, мы продолжали рассуждать о чем-то ещё, вспоминали что-то ещё, пока совсем не стемнело.

Глава 25

До отеля мы добрались уже за полночь. Зашли, поздоровавшись с портье, и направились к лифту. В холле было немноголюдно. Шум веселья открытия стих, большинство гостей разъехалось. Мы поднялись на наш этаж, зашли в номер, повесив табличку «не беспокоить». Было холодно: окно осталось открытым после нашей спешной погони за Тамарой и Сержем, так что ветер гулял в своё удовольствие.

– Что дубак-то ттакой? – Лена ёжилась от холода.

– Да вон – окно нараспашку, сейчас закрою, – отвечаю я, направляясь к окну.

– Я сегодня здесь побуду, ты не против? Не хочу находиться в одиночестве.

– Нет, конечно, оставайся. Я и сам хотел тебе это предложить.

– Тогда я душ приму, переоденусь и приду, – Лена выходит из номера.

– Хорошо.