Одна судьба на двоих

– Он часто так делает? – негромко спросил Гриша, с отвращением поглядывая на него.

И что-то было такое в его голосе, в его взгляде, что я поняла – скажи я сейчас, что Виталик мешает мне жить, и он убьёт его не задумываясь, просто потому, что так захотела я.

– Нет, нет, – поспешно выдохнула я. – Нет, он утром в армию уходит. Его не будет больше. Оставь его, Гриша!

Виталик коротко взглянул на нас, утёр рукавом кровавые дорожки, стекавшие из носа, сплюнул под ноги и пошатываясь направился в подъезд.

Только теперь, когда он исчез из виду, я начала обретать понемногу способность мыслить. Меня все ещё била дрожь, и слёзы никак не хотели униматься, и всё же реальность начала постепенно возвращаться.

– Как ты здесь оказался? – спросила я, все ещё вжимаясь в Гришу всем телом.

Я как будто боялась, что он сейчас испарится, исчезнет. Что я проснусь и снова услышу, как Инга пьяно бормочет на кухне.

– Приехал, – отозвался он. – На мотоцикле. Вон, посмотри.

Он так и не разомкнул рук, словно боялся выпустить меня хоть на мгновение, и потому лишь подбородком указал куда-то в сторону. Я увидела, что чуть в стороне от подъезда, у ограды чахлого палисадничка, стоит запылённый мотоцикл с выкрашенной в тёмно-зелёный цвет коляской.

– Почему на мотоцикле? – не поняла я.

– Ну так денег на билет не было. Я занять пытался, и тут Костик – ну помнишь, старший брат Егора Попова? – предложил мне свой мотоцикл. Бери, говорит, только постарайся уж не убиться в дороге. Я и погнал.

– Сколько же ты ехал? – спросила я шёпотом.

– Позавчера вечером выехал, – ответил Гриша. – Мог бы быстрее добраться, но днём вчера сон сморил, понял – надо поспать, а то не доеду.

– И где ты спал?

– Да на обочину мотоцикл отволок и прикорнул в коляске, – просто объяснил он.

От услышанного у меня надсадно защемило в груди. Я представила себе, как Гриша, один, на этом старом разболтанном мотоцикле гонит по пустынным дорогам, мчится вдоль лесов. Я ведь знала, по каким глухим местам пришлось ему проехать, понимала, что с ним всякое могло случиться. Наши богом забытые края кишели дорожными бандами и контрабандистами. Полиции почти не удавалось контролировать преступность – да и как её будешь контролировать, когда кругом глухие леса. Выходило, что Гриша рисковал жизнью только ради того, чтобы добраться до меня.

– Дурак, – всхлипнула я, утыкаясь лицом ему в шею. – Это же очень опасно. Ты хоть представляешь, что было бы, если б ты погиб? Как бы я без тебя, а?

– Ну я же не погиб, – весело отозвался он. – И не погибну. Со мной ничего не случится, Рада. Я всегда буду рядом.

Я сильнее обняла его, и он как-то неловко покачнулся. И только тут я заметила, что он едва стоит на ногах от усталости. Господи, ведь он больше суток ехал ко мне! Толком не спал, не ел – перехватывал что-то на автомобильных заправках. Теперь вот подрался… И всё это – ради меня. А мне даже некуда было его привести.

– Гриша, ты сядь, – быстро заговорила я. – Нет, не сюда… Знаешь что, отойдём к соседнему дому. Подождём… Они сейчас все поедут провожать Виталика в военкомат, и я проведу тебя наверх.

– Хорошо, – отозвался он. – Ладно…

Мы так и сидели с ним на жёсткой скамейке, пока небо над посёлком не начало понемногу сереть – не светлеть, а выцветать, словно густая чернота размывалась водой. Гриша привалился к моему плечу и задремал. Я не чувствовала ни холода, ни усталости, словно он привёз с собой частичку давно потерянного дома.

Наконец, около шести утра я услышала, как из тёткиного подъезда начал выходить народ. Явиться в военкомат нужно было к восьми утра, а сам военкомат находился в Хабаровске, поэтому выдвигаться начали, как я и предполагала, за пару часов.

– Тише, – шепнула я Грише.

И выпрямилась, прислушиваясь.

Хлопнула дверь. Загомонили, выходя на улицу, поздние гости. Всхлипнула тётя Инга, хохотнул, видимо, уже оправившийся после ночной стычки Виталик.

– Да отвалите вы от меня, мне в школу надо, – рявкнул как всегда недовольный Славка.

– Гляди, каким ботаном заделался, – заржал Виталик. – Ничё, проводишь брата, никуда не денется твоя школа.

– А Ваньку кто в садик отведёт? – вдруг всполошилась Инга. – Где эта?..

– Да тут она где-то, придёт, не боись, – отмахнулся Виталик. – Загуляла небось!

Похоже, о своём ночном демарше он никому не рассказал, а разбитый нос объяснил случайной стычкой.

– Ладно, – протянула Инга. – Некогда рассуждать, ехать пора. Ох ты ж сыночек мой, бедненький!

И вся толпа, гомоня, потянулась к автобусной остановке. Когда все стихло, я взяла Гришу за руку. Он снова успел задремать, вздрогнул и посмотрел на меня ошарашенно, будто не до конца понимая, где находится.

– Пойдём, – позвала я. – Пойдём, все ушли. Ты поспишь!