Одна судьба

— Мама! Киз! Мама!

Дочка цепляется за их руки, дергает, сердится, а потом и вовсе пытается освободиться. У нее получается это. Она не любит ссор и криков. Раньше она бросалась в слезы, а сейчас убегает. Нельзя винить ее за это. Это может быть невыносимо.

— Бессмертные и вампиры могут объединиться, если уже не сделали этого за твоей спиной. Ты, Вэст, — не ваши старейшины.

— Они не сделали этого! Тогда бы ты знала об этом!

Алекс не находится что ответить, просто уходит вперед, оставив его одного. Она идет следом за Анной, что ждет ее у фонтана, пытаясь залезть на его бортик. Вэст прав. Она хоть как-то, но поняла логику вампиров, которых гложет зависть и злость. Да-да! Зависть! Вампиры типа Стэна, Рафа, Джейка и Стейси совсем другие. Они больше похожи на людей. Они просто сильнее их. Они могут жрать и чувствовать вкус новомодного коктейля «Небо Аштара»!

— Милая, иди сюда! Мы больше не ссоримся. В порядке твой маркиз.

Теперь ей страшны люди. Кажется, что они лучшие из них раз Бог обрек их на вечное существование и борьбу со злом, всем что может угрожать их существованию. Но это не так. Керри рассказывала, что и среди них хватает уродов. Все равно и те, и другие внушают Алекс страх, заставляют беспокоиться за дочь. Она отличается от всех них, и еще, Алекс много думала над тем, что произошло в канализациях Лондона. Это рана на груди Стейси не дает ей покоя. Ее дочь смогла ранить ее и сделать уязвимой. Об этом не знает даже Керри. Не потому, что Алекс не доверяет ей, а потому что эта информация пока кажется ей лишней. Анна много раз кусала Бристоль и с той не было ничего. Она только умилялась этому факту. Тогда что произошло там?

— Мы уезжаем.

— Не хочешь дождаться Керри?

— Я не сказала, что прямо сейчас.

— Ты никуда не поедешь.

Один его выразительный взгляд и становится понятно, что так и будет. Он заблокирует карты. Он остановит и развернет самолет. Он такая благородная и вместе с тем умная скотина. Маркиз подтверждает слова сказанные Алекс дочери.

Глава 36

— Алекс, что с тобой?

Алекс качает головой. Она чувствует себя ужасно, словно вновь оказалась в той ужасной больнице в России — пристальное внимание одних, равнодушие других, а ты сидишь и ждешь, когда же наконец вернется врач. Кошмарное воспоминание.

— Мне страшно.

Реальность ничем не хуже. Она в лондонском особняке Клейтона. Алекс не может оставаться в комнате. Ей не спокойно в библиотеке. Она и Анна только что покинули огромную танцевальную залу, в которой она чувствовала себя чуть лучше, чем экспонат музея мадам Тюссо. С виду обычные люди практически не разговаривали с ней. Клейтон сделал все за нее. Это было правильно. Бессмертные доверяли своему, а не ей, из противоположного лагеря, отягощенную материнскими гормонами. Они вытаскивали мечи и представлялись изуродованными лицами. Это было нечестно. Алекс сомневалась, что на улице вдруг объявится средневековый рыцарь, Черная Борода, самурай или викинг и примется размахивать саблей, мечом или топором. Они проверяли как ребенок реагирует на опасность. Анне было все нипочем. Она попала на не детское костюмированное представление, на котором никто и не думал о том, чтобы молотить другого по голове. Она не понимала почему ей нельзя к Кизу и почему он такой хороший не возьмет ее на руки. Вэст не должен был выглядеть предвзятым, а лишь тем хладнокровным наблюдателем, кто смог поручиться за их безопасность.

— Они нормальные.

В голосе Керри не чувствуется уверенности. Она не знает всех этих людей. Алекс видела, как некоторые из них реагировали на ее имя и какими взглядами удостаивали их троих.

— Теперь, где бы мы не появились и, чтобы странного не произошло в Вене или в Лондоне, или в любом другом городе планеты все будут связывать с нами. Вампиры давно приструнены, а вот те, другие — нет. Я понимаю их логику: лучше бы мы убрались туда откуда взялись.

Им не обязательно оставаться в особняке, но люди смогли собраться лишь к позднему вечеру. Анна давно уже спит. Было безрассудно и глупо ехать куда-то, когда они уже дома. Алекс под властью сомнений, страхов, тревог и злости ходит по коридорам, заглядывает в комнаты и не может успокоиться. То, что они живы уже хороший знак

— Дерека так и не поймали.

— Менгеле не станет вредить вам. Он ведь не тронул ту женщину. Зачем создавать новых вампиров, а затем пытаться избавиться от них?

— Может, потому что он не успел ей ничего сделать? Или, потому что ее ребенок — человек? Потому что мы оказались в стороне от его эксперимента и ему надо изучить нас?

Алекс старается не думать о континенте с монстрами. Она сама хотела попасть к людям и до сих пор считает это верным решением, благодарит Рафа, что тот не стал слушать ее истеричные вопли. Подумать только она могла оказаться вечным рабом лампы по имени Джейк. Ей интересно, когда бы она поняла, что ошиблась в нем? В какой момент осознала бы, что подменяла одно понятие другим?

— Все обошлось. Алекс, они бы не выпустили тебя и ЭйДжей.

— Мы обе знаем, что расстояние, место и скорость с этими ребятами не имеют совершенно никакого значения.