Одна против всех

Он отошел, а я, услышав фамилию, сразу все вспомнила. Да, это был голос одного из тех самых патрульных, что измывались надо мной рядом с трупом Петра Капустина в заброшенном доме на Кастанаевской улице. Наверняка тот, что разговаривал сейчас, был Пронин, тот самый, что снял с Петра часы и похитил его деньги. А Семенов, тот, что поблагоразумнее, лежал сейчас раненый во дворе, истекая кровью. Ну и дела! Говорят ведь, что Земля круглая, но не до такой же степени! По непонятным пока мне причинам нас почему-то неодолимо тянуло друг к другу, хотя мне встреча с этими молодыми подонками в милицейской форме не доставила никакого удовольствия в первый раз и, я была уверена, не доставит и во второй…

Бегемот процедил:

— Идиот… Почему они и тебя не пришили, придурка… Ладно, давай за ним, там разберемся.

— Думаешь, стоит? — проблеял Ушастый.

— А куда деваться? Если он что-то заподозрит, мы до своих хрен доберемся. Главное, чтобы отстал, а нам одним жмуриком больше, одним меньше — без разницы. Поехали.

Машина медленно тронулась.

— А эта телка не очнется? — спросил лопоухий.

— Я боюсь, как бы она вообще кони не двинула, а ты говоришь: очнется! — хохотнул старший товарищ. — Вялый велел ее обязательно привезти, сказал, она та самая, за которой менты по всему городу гоняются.

— А что происходит вообще, не знаешь? Такой шухер подняли…

— Ты руль рулишь? — вдруг разозлился Бегемот.

— Рулю, — буркнул тот.

— Вот и рули! И не в свои дела не лезь! — отрезал Бегемот. — Много будешь знать — мало жить будешь… Е-мое, да там народу полно! Ну и мудак, этот сержант…

— Ничего, щас быстренько закинем мента и свалим, — бодро проговорил Ушастый. — Главное, чтобы ничего не заподозрили.

— Эт точно…

Машина, покрутив, остановилась, и я услышала голос сержанта:

— Эй, мужчина, помоги его в машину занести! Ребята, через какую дверцу?

— Через заднюю давай! — крикнул Бегемот и тихо добавил: — Пойду открою, а ты будь на стреме. Если что — сразу жми, только меня не забудь.

— Не бойсь, не забуду, — хмыкнул Ушастый. — Ты ж меня потом и пришьешь.

— Эт точно.

Хлопнула дверца, Бегемот вышел.

— А у вас же носилки должны быть! — догадался наконец Пронин. — Может, так проще будет?

— Заняты они, — ответил Бегемот.

— Кем, трупом, что ли? — не понял сержант. — Да брось ты, ему-то уж все равно, а Мишка еще жив.

Послышался тяжкий бандитский вздох, задняя дверца фургона открылась, и я услышала злое бормотание:

— Чтобы ты провалился, козел…

Затем я почувствовала, как он, забравшись внутрь, схватил меня и начал переворачивать, чтобы сбросить с моего законного лежбища. Мне, конечно, очень этого не хотелось, но деваться было некуда. Вытряхнув меня с носилок и по-хозяйски поманипулировав с моим телом, как с мешком картошки, он уложил его на одного из мертвых бандитов как раз так, что моя щека оказалась на перерезанном мною же горле одного жмурика. Ощущения были не из самых приятных, меня едва не стошнило, но я сдержалась. Теперь мне нужно было подыгрывать бандитам, чтобы не выдать ни себя, ни их и благополучно добраться до места. Но ведь мог же, подлец, положить меня как-нибудь по-другому!

— Ого! Да у вас тут целая братская могила! — восхищенно констатировал Пронин, подойдя. — Первый раз вижу, чтобы спасателей убивали.

— И больше не увидишь, — пообещал ему Бегемот, выталкивая носилки. — Держи и пошевеливайся, а то помрет твой Мишка.

— Да-да, мы сейчас быстро… Эй, вы двое, возьмите носилки и погрузите раненого! Только аккуратнее, чтобы рана не открылась. А эта девка откуда?

— Из той же заварушки, — Бегемоту, похоже, совсем не хотелось разговаривать.

— А почему на ней крови нет? — не унимался тот.

— Ей в живот две пули всадили, — терпеливо пояснил бандит, — вот и не видно.

— Что-то лицо у нее больно знакомое, — задумчиво проговорил Пронин.

— Ну чего уставились, бездельники?! — заорал вдруг Бегемот. — Трупов не видели, что ли? Разбегайтесь по домам, нечего тут мух глотать!

— Да-да, граждане, расходитесь, расходитесь! Тут нет ничего интересного! — поддержал его Пронин.

Люди недовольно зашумели, но, судя по шагам, стали расходиться. А патрульный снова вернулся к моему лицу.

— Черт, где ж я ее видел? Такое ощущение, что совсем недавно… Фу ты, дьявол, как отрезало!

У меня опять все внутри похолодело. Если этот глупец опознает во мне ту самую девушку, которую он арестовывал сегодня утром и за которой теперь бегает половина столичной милиции, то сразу поймет, что здесь дело нечисто. И тогда ему конец — эти двое его обязательно прикончат. Нужно было срочно что-то делать, чтобы спасать его никчемную жизнь. Но что я могла?

— Слушай, мы сюда твоего напарника спасать приехали или дознание устраивать? — тихо процедил Бегемот, сидя на лавочке у противоположной стены, и в его голосе послышались недобрые нотки, от которых по моей спине поползли предательские мурашки. — Нас, между прочим, тоже ждут, так что поторапливайся.