Одна ночь

— А ты, значит, взрослый? — бормочу возмущенно. — На два года меня старше? На три? Выходит, мне надо вырасти, чтобы понять твои дурацкие игры?

— Нет.

— Что именно «нет»? — раздражаюсь.

— Забудь.

Как же бесит его напускная холодность и жесткость. Это же не он. Не он настоящий. Только маска. Или я ошибаюсь?

Я ничего не знаю про этого парня. Он появился из ниоткуда и способен исчезнуть навсегда в любой момент.

— Ты не ангел, а сказочник, — заявляю как есть. — И знаешь, сказки у тебя так себе. Ты держишь какой-то странный образ. Нагнетаешь. Ты будто скрываешься под маской. Например, сейчас притащил меня в темноту. Боишься, действие капель пройдет и я смогу рассмотреть твое лицо? Не понимаю, в чем проблема. Ты известный актер? Блоггер? Рок-звезда? На других ребят наплевать, мол узнают и ладно. Только мне запрещено?

— Ты права, — говорит Ангел. — На других — плевать.

— И все?

— Тебе не понравится то, что ты увидишь.

Я дотрагиваюсь до его лица, провожу кончиками пальцев по горячей коже. Рисую незримые контуры. Ощупываю черту за чертой. Высокий лоб. Густые, мрачно сдвинутые брови. Ровный нос. Резко очерченные скулы.

Я задерживаюсь на его губах.

Он что, оскаливается? Как дикий зверь. Как бешеное животное. Еще немного и зарычит. Взвоет.

А губы у него красивые. Иначе бы не ощущались под моими касаниями так… чувственно. Маняще. Не заставляли бы снова и снова водить по ним подушечками заледеневших от напряжения пальцев. Их и правда хочется трогать.

Ангел вдруг подается вперед, и от неожиданности мои руки соскальзывают ниже, цепляются за массивный подбородок.

— Ты красивый, — шепчу я. — У тебя нет шрамов или каких-то видимых изъянов. Я же чувствую.

Это стало понятно, стоило нам появиться на балу. Будь со мной парень с обычной внешностью, Инга бы не взбесилась. Да и до меня долетали обрывки чужих фраз. Девчонки обсуждали внешность таинственного незнакомца.

— Что такого плохого я могу в тебе разглядеть? — спрашиваю и надеюсь, хотя бы этот вопрос не улетит в пустоту.

Ангел перехватывает мои запястья, но не отстраняет от себя. Шумно втягивает воздух.

— Если бы я была старше, — сглатываю. — Ты бы общался со мной иначе? Говорил нормально? Когда я повзрослею…

— Ты не должна взрослеть, — обрывает парень.

Волна горячего страха накрывает меня и почти сшибает с ног.

— Звучит жутко, — издаю нервный смешок.

— Оставайся такой, как сейчас.

— А какая я?

— Чистая.

Он дышит тяжело и прерывисто. Можно подумать, рядом со мной не человек, а хищник. Чудовище. Вампир, жаждущий невинной крови. Или оборотень, который способен в любой момент потерять людское обличье. Ангел? Нет, он точно не ангел. Бес, вырвавшийся из пекла на огненном мотоцикле. Где же его байк? Куда пропал ревущий монстр?

— Я тебя совсем не понимаю, — признаюсь честно.

— Это хорошо.

15

Я не знаю, как долго мы стоим вот так, в кромешной темноте, до безумия близко. Время как будто перестает существовать. Стремительно пробегающие минуты никак не ощущаются.

Я чувствую жар его дыхания. Мощь огромного мускулистого тела. Рядом с ним ощущаю себя совсем крошечной.

Мелкая. Маленькая. Так он сказал. Ему нравится девушки постарше? Он в кого-то влюблен? Вопросы вспыхивают и гаснут. Остается только пепел.

Очень скоро я совсем перестаю думать. Не тянет нарушить молчание. Не хочется разрывать воцарившуюся тишину.

Пусть момент растянется и станет бесконечным.

Вдруг раздается свист. Пронзительный, резкий. А потом следует взрыв, гулкий хлопок.

Я оборачиваюсь на звук и вижу россыпь ярких искр.

Полночь. Начинается салют.

Ребята вылетают на улицу, спешат на эффектное зрелище, и я понимаю, что Ангел выбрал самое лучшее место для наблюдения за представлением, ведь именно тут открывается наиболее полный вид и при этом мы оказываемся в стороне от толпы народа. До нас долетают обрывки фраз, оживленные возгласы, взрывы смеха, но мы стоим вдалеке от остальных, наше уединение никем не нарушается.

Фейерверк потрясающий. В этом году все проходит особенно ярко и круто, с размахом. Мои глаза расширяются от восторга.

Ох, я же вижу! Снова все отлично вижу! Разноцветные сверкающие всполохи создают замысловатые рисунки, и я каждый из них могу отлично различить. Яркие вспышки подсвечивают ночное небо неоновыми огнями. Каскады искр разлетаются в разные стороны, озаряют густую черноту.

Я перевожу взгляд в сторону, приглядываюсь и различаю в полумраке надпись на школе, свежий плакат — «Весенний бал». Потом поглядываю на ребят, на учителей. Осознаю, что зрение вернулось. Силуэты больше не расплываются перед глазами, выглядят четко. Конечно, я не вижу лица окружающих детально, однако это уже благодаря расстоянию между нами.

Сердце стучит просто бешено. Кровь приливает к щекам.

Если я обернусь, то увижу Ангела. Разгадаю секрет.

— Нет, — говорит он, будто чувствует мой порыв.

— Что ты…

— Не оборачивайся.

Крупные ладони опускаются на мои плечи, сдавливают, не позволяя обернутся. Сжимают мягко, но уверенно, пресекая любые попытки нарушить приказ.

— Я хочу тебя увидеть! — выпаливаю.

— Ты и так увидела все, что я мог показать.