Одна ночь

— Тебе надо успокоиться, Инга, — строго произносит учительница. — Если победу одержала не ты, это еще не значит, что голоса подчитали неправильно.

Дальше все происходит слишком быстро.

Ангел вдруг хватает меня и как будто прячет за своим телом, закрывает собой. Слышится звон стекла. И я содрогаюсь, невольно прижимаюсь к спине парня.

Что происходит? Что? Голоса вокруг возмущенно гудят.

— Инга, ты с катушек слетела?

— Ванька, да скрути ты эту истеричку!

— Жесть. Не выиграла — и опять у нее Соня виновата. Достала эта мажорка, пора на место ее поставить. Сколько она будет права качать?

Наша классная выводит Ингу из зала. Кажется, ей помогает охранник и Ваня тоже подключается. Девушка впадает в истерику, успокоить ее становится невозможно, разыгрывается безобразная сцена.

— Что Инга сделала? — спрашиваю я. — Был звон разбитого стекла.

— Она швырнула в тебя графин.

Обалдеть. Даже слов никаких нет.

Ангел привычным жестом подхватывает меня на руки, относит подальше от гудящей толпы ребят, усаживает на скамью и начинает осматривать, быстро проходится ладонями по моему телу.

Его массивный силуэт вдруг опускается на колени передо мной. Я ощущаю зашкаливающее напряжение, которое волнами исходит от парня.

— Что случилось? — недоумеваю.

— Твоя нога.

Он медленно обводит пальцами мою щиколотку, приподнимает ногу, отрывая от пола.

— Я в полном порядке, — пожимаю плечами. — Ничего не болит.

— Осколок, — мрачно бросает парень. — Тебя все же задело. Здесь порез. Не очень глубокий, но может остаться шрам.

Он говорит так, будто винит себя в том, что произошло. Не уберег, не уследил. Но на самом деле, реакция у него молниеносная. Успел толкнуть меня за спину, оградил от хрустального графина. Ох, я не удивлюсь, если Инга целилась в голову.

— Ты опять спас меня, — шепчу я.

Он ничего не отвечает, просто еще раз обводит пальцами мою щиколотку, и от этого легкого жеста мелкая дрожь прошивает все тело. Трепет разливается под кожей. Я и правда не чувствую никакой боли. Наверное, от шока ощущения притупляются. А может слишком сильны другие эмоции?

— Ты должна получить больше, — вдруг заявляет Ангел.

— Больше? — щурюсь, пытаясь разглядеть его лицо. — Как это? Ну сегодня мы выиграли титулы. Больше некуда.

— Соня.

Я готова поспорить, он улыбается.

— Ты круче любых титулов.

А теперь улыбаюсь я. Как дура, как последняя идиотка. Улыбаюсь и еще не догадываюсь, что он просто забавляется с наивной девчонкой.

14

— Откуда ты? — спрашиваю. — Знаешь, возникает чувство, будто мы знакомы всю жизнь. Но как это может быть, если мы никогда не встречались?

— Мы не должны были встретится, — мрачно заявляет Ангел.

— Почему? — вопрос вырывается против воли.

Он опять молчит, но продолжает смотреть на меня в упор, и я чувствую его взгляд так остро, точно не глаза, а холодные стальные лезвия скользят по моей коже. От настолько напряженного контакта воздух между нами электризуется.

— Жди здесь, — говорит Ангел. — Я скоро вернусь.

Киваю. Ха, как будто я могу далеко уйти, когда мир вокруг представляется набором размазанных пятен.

Парень действительно возвращается быстро. Снова опускается на колени передо мной, а в следующую секунду мои ноздри улавливают запах дезинфицирующего средства. Не представляю, где он умудрился отыскать аптечку, но обрабатывает порез как самый настоящий профи. Едва касается до лодыжки, действует очень нежно и осторожно, однако в каждом жесте сквозит подавляющая уверенность. Создается впечатление, Ангел умеет обращаться с ранами: как исцелять их, так и наносить.

— Из какого ты города? — спрашиваю. — Из столицы?

Предсказуемо наталкиваюсь на стену молчания.

— Ясно, — вздыхаю. — Очередной летучий вопрос.

— Летучий? — парень будто слышит слово впервые. — Это как?

— А вот так, — щелкаю пальцами. — Я задаю вопрос, а он просто летит в пустоту, не получает никакого ответа. Звук вроде есть, но без толку.

Ангел смеется. Его пальцы замирают на пластыре, которым закрыт порез на моей щиколотке, а потом массивная ладонь перемещается выше, проходится по ноге и резко отстраняется. Безотчетное движение, которое он кажется совсем не может контролировать.

— О твои колени порезаться можно, — говорит парень.

— Прямо как и о твои глаза.

— Ты не видишь меня, — бросает отрывисто.

Я подаюсь вперед и прищуриваюсь. Вообще, он прав, четкость зрения еще не вернулась.

— А откуда ты знаешь? — роняю тихо.

Ангел подхватывает меня на руки и выносит прочь из актового зала, наплевав на мои протесты и возмущения.

— Эй, так нечестно! — кричу.

Мы движемся в темноту. Окрестности школы плохо освещены. Позже тут все озарят фейерверки, но до полуночи еще есть время. Сейчас уличные фонари выключены, и даже без тех проклятых капель я бы ничего не увидела. Вокруг царит абсолютный мрак.

— Куда ты меня несешь? — дергаюсь и молочу его кулаками по груди. — Что ты собираешься со мной делать?

— Ничего, — Ангел опускает меня на землю, но отойти не позволяет, удерживает за талию и склоняется, опаляя щеку жарким дыханием: — Ничего из того, чего я бы реально хотел.

— Объясни, — требую я.

— Маленькая ты.

— Что? — шиплю.

— Мелкая совсем.