Одиночный выстрел

– Для меня было большой честью участвовать в кампании против разбойников вместе с вашим отцом, интресса Амалия, – произнес Илкнер и склонил голову. – Разрешите представить вам моего сына Сборстьена…

Илкнер посторонился, и его гвардейцы вынесли носилки с раненым Сборстьеном. Он был бледен, однако перед прекрасной интрессой держался молодцом.

– Ваша светлость… я старался как мог… чтобы… – Говорить Сборстьену было тяжело, Амалия видела, что из-под кирасы торчат пропитанные кровью бинты.

Она подошла ближе, положила ладонь на лоб лейтрейта Илкнера и, улыбнувшись, сказала:

– Я благодарна за ваше участие в моей судьбе, лейтрейт. Надеюсь, мы увидимся, как только вы исцелитесь от ран.

И, бросив быстрый взгляд на стоявшего в стороне Бекета, она нагнулась и поцеловала Сборстьена в щеку.

У прелата Илкнера от этой сцены побежали слезы, и он замахал руками, чтобы солдаты скорее уносили наследника в шатер к лекарям.

– Я хочу поскорее оказаться дома, батюшка, – сказала Амалия, когда носилки унесли.

– Конечно, дитя мое. Тебе дадут меховых спорат, и ты поедешь верхом, если не хочешь ждать кареты…

– Обойдусь без кареты.

Амалия снова покосилась на Бекета и спросила:

– А кто этот человек, батюшка, что-то я его не припоминаю?

– Это наш неожиданный клад, дитя мое! – На лице прелата Гудрофа расцвела улыбка. – Представь себе, это тот самый Молчун, который впоследствии стал моим гвардейцем, а теперь, волею небесных океанов, превратился в мэйджора Бекета. – Прелат приблизил лицо к уху дочери и, перейдя на шепот, добавил: – Представь себе, он оказался большим человеком. Там, откуда прилетели эти разбойники, он выполняет роль имперского судьи и может казнить или миловать.

– Откуда вы это узнали, батюшка? – также шепотом поинтересовалась Амалия, поглядывая на Бекета через плечо Гудрофа. – Неужели поверили россказням этого раба?

– Я кое-что скрыл от тебя, дитя мое, в деревне у меня была спрятана летающая колесница, порядком поврежденная при падении. Так вот, именно на этой колеснице и прилетел сюда этот мэйджор. К сожалению, он оказался сильно покалечен и позже превратился в душевнобольного, однако после пробуждения от долгого недуга стал тем, кем был прежде.

– А что это за странная шляпа на нем? И эти штаны, куда даже руки помещаются?

Амалия негромко хихикнула.

– Это его мундир, а шляпою он очень дорожит и не променял ее в мороз на теплую войлочную. Видимо, она много для него значит.

– Скорее этот странный медальон на ней, – заметила Амалия, потеряв охоту к злым насмешкам. – Как там матушка и братцы? Все ли с ними хорошо?

– Все хорошо, хвала небесным океанам. Но наш замок сильно пострадал, поэтому тебе придется пожить в других комнатах.

– Ничего страшного, это ненадолго…

– Что? – не понял прелат.

– Я хочу сказать, что мы быстро починим замок и вернемся в привычные комнаты, правильно?

– Конечно, дитя мое. Теперь, когда могущественный враг разбит…

– Какие у него планы? – перебила прелата Амалия.

– Что?

– Какие планы у этого мэйджора? Он собирается вернуться в свой мир?

– Ах, вот ты о чем… – Прелат покосился на Бекета. – Да, полагаю, он скоро оставит нас, хотя мы об этом с ним не говорили. Но это вполне очевидно.

– Я тоже так думаю, – сказала Амалия, а затем нарочито громко объявила: – А сейчас я отправлюсь домой! Мне здесь порядком надоело!

77

Отъезд своенравной интрессы развязал Бекету руки.

– Тревис, присмотри за этими двумя пленниками – они должны принести очень сильное оружие.

– Как оно выглядит?

– Как широкие трубы!

– Ты хочешь держать оборону на случай, если вернутся те, кто пошел в деревню?

– Правильно, давай действуй. – И, обращаясь к двум пленным матросам, добавил: – Пойдете с этим аборигеном и ведите себя учтиво, поскольку на крейси он не говорит, а меч свой пускает в ход без предупреждения. Все ясно?

– Ясно, ваш благородие! – ответили матросы, опасливо косясь на Тревиса.

– Тогда вперед.

Матросы, Тревис и с ним четверо гвардейцев исчезли в кормовых воротах «Пифии», а Бекет приступил к сортировке пленных.

Перед ним были построены почти все, кто оказался захвачен в плен на территории лагеря и внутри кораблей. Набралось их более шести десятков, и стояли пленные под охраной смешанной команды гвардейцев обоих прелатов.

Броневики и танк уже догорели, и вновь начавшийся снегопад понемногу скрывал неубранные тела и кровавые потеки, чужих гвардейцы не подбирали.

– Итак, мне нужны механики! – объявил Бекет. – А если уцелел инженер эскадры, это было бы совсем хорошо.

Один из пленников робко поднял руку, косясь на стоявшего в конце шеренги плененного командира эскадры.

– Ты инженер?

– Так точно, сэр, – ответил человек с синяком под глазом и рассеченной бровью. – Инженер второго класса Брауншвиц, сэр!

– Хорошо, Брауншвиц. Сколько в наличии механиков?

– Не могу знать, сэр…

– Хорошо, я помогу. Механики, шаг вперед!

Из строя шагнули девять человек.

– Инженер Брауншвиц, посмотрите, те ли это люди, за кого себя выдают?

Инженер вышел из строя и, посмотрев на тех, кто вышел, кивнул:

– Да, сэр, эти люди входят в подразделение технического обеспечения.