Одиночный выстрел

– Как съездил? – спросил он.

– Хорошо. Взяли всех, как и планировали.

– Класс, – произнес Бекет, придвигая к себе чашку с чаем.

Позже Руммель возненавидел себя за эту минуту, ведь это «класс» из уст стар-мастера было для него лучшей из похвал.

«Только что в твоей спальне он имел твою женщину, Руммель! Достань пистолет и прострели ему башку!» – кричал, надрываясь, один внутренний голос.

«Бекет сказал „класс“, Руммель! Ты и впрямь не так плох, тебе маячит переаттестация с повышением рейтинга!» – говорил другой голос, и он звучал куда громче, чем первый. Тем более, рассуждая трезво, Руммель понимал, что в противостоянии со стар-мастером ему не помог бы даже пистолет. Бекет был сильнее, поэтому он и забрал его женщину.

– Ну, мне пора, – сказал тогда Руммель и поднялся, чтобы идти. И никто не стал его удерживать.

Анна упорхнула в спальню, и они с Бекетом остались в кухне вдвоем.

– Оставь, пожалуйста, ключ, Майк, – сказал тот.

– Да, разумеется.

Руммель стал суетливо искать в карманах ключ, но потом взял себя в руки.

– Отличный чай, да и погода сегодня хорошая, – сказал он, направляясь к выходу.

– Ты вот что… – Бекет поднялся и догнал Руммеля у двери. – Я должен оплатить твои счета за эту квартиру.

– Да, получается, что должен, – согласился Руммель. – Но знаешь, Джек, брать у тебя деньги мне как-то неловко. Давай будем считать, что я тебя просто угостил…

И, не дожидаясь ответа, Руммель ушел.

Эти последние, обидные для Бекета слова он произнес не очень громко, но почему-то ему показалось, что Анна их слышала.

«Полагаю, он рассказал ей и о своем острове, и домике на нем, а также о подстриженном газоне, за которым каждый день ухаживает седой садовник», – думал тогда Руммель, спускаясь по лестнице. Как-то раз он даже спросил Бекета, зачем тому эти сказки про остров и домик.

«Неужели тебе не хватает твоего обаяния, Джек, ведь с тобой любая пойдет?»

«Это совсем другое, Майк. У меня есть мечта, и иногда я делюсь ею с какой-нибудь красоткой. Чтобы чувствовать себя человеком, мало иметь крепкие мускулы и без промаха стрелять по всяким мерзавцам. Нужна мечта, Майк, и она у меня есть».

«Но ведь ты обманываешь их, Джек. Много ли чести в том, чтобы провести этих глупышек?»

«А я не их обманываю, Майк, – сказал тогда Бекет. – Я обманываю себя…»

75

Разоружить всю команду «Ленокса» и выгнать ее наружу для Бекета и Тревиса не составило труда. В лагере было дымно, но юго-восточный ветер уносил дым в сторону, и это позволяло Бекету осмотреть поле боя.

Распуганные залпами корабельных башен, кавалеристы понемногу приходили в себя и возвращались к лошадям, те же, кто в бою остался безлошадным, выбирались из укрытий, не веря, что остались целы.

Бекет с удовлетворением отметил, что количество вооруженных автоматами гвардейцев значительно превышало количество тех, кому он выдал оружие лично. Солдаты всегда быстро учились, Бекет знал это по опыту.

Стрелков противника нигде видно не было, не считая небольшой группы пленных и нескольких оставшихся на снегу тел. Подбитый ракетой танк разгорался все сильнее, и Бекет опасался, что его боезапас взорвется.

– Эй, Григ, что нам делать дальше? – спросил один из сержантов, прибывший в лагерь верхом.

– Примите под охрану команду вот этой колесницы, а я должен поговорить с прелатом, – ответил Бекет и, заметив Гудрофа с Илкнером, поспешил им навстречу.

– Господин прелат! Господин прелат, ваша дочь находится на большой колеснице! – крикнул Бекет издалека, но тщетно, треск горящей техники и гомон возбужденных боем гвардейцев не позволил Гудрофу услышать его.

Наконец прелат увидел бегущего к нему Бекета и направил лошадь в его сторону.

– Ваша дочь находится в этой большой колеснице! – повторил Бекет. – Пленников содержат в ее кормовой части!

– Но как мы попадем туда, мэйджор? – спросил Гудроф, спускаясь на землю.

– Нам придется брать его штурмом через тот пролом… – Бекет кивнул в сторону вышибленных залпом ворот.

– А как быть с теми, которые отправились к селению? – спросил Илкнер, осаживая разгоряченного жеребца.

– Они вернутся не скоро, господин прелат. К тому времени мы захватим здесь все, и им останется только сдаться.

Илкнер кивнул. Слову этого человека он верил.

– Я сам пойду выручать свое дитя! – объявил Гудроф, но Бекет с ним не согласился.

– Не стоит этого делать, господин прелат, на корабле узкие проходы, и у вас не будет возможности проявить себя. Позвольте, я сам займусь этим, а ваши гвардейцы мне в этом помогут.

– И мои гвардейцы тоже! Я настаиваю! – заявил Илкнер.

– Разумеется, господин прелат, – согласился Бекет. – Извольте отобрать десяток самых лучших.

Илкнер развернул жеребца и погнал его к группе кавалеристов в синих мундирах, торопясь отобрать лучших.

– В незнакомой обстановке вы можете пропасть ни за грош, господин прелат, – продолжал Бекет, видя, что Гудроф еще не отказался от замысла участвовать в штурме лично.

– Ну что же, я доверяю тебе, мэйджор, – произнес прелат, глядя на горящие по всему лагерю железные чудовища. – Твой план был дерзок, но то, что я вижу… Одним словом, я возлагаю на тебя штурм этой колесницы.