Один в поле воин

Бен, которому, похоже, тоже надоело здесь сидеть, меня поддержал:

– Пошли в ресторан.

Компаньоны, которые полностью, с головой, ушли в свои расчеты, отказались, заявив, что им и здесь хорошо. Одевшись, мы с фотокорреспондентом вышли на улицу. Далеко идти нам не пришлось, рядом находился ресторан «Арагви». С мороза огненно-острый харчо показался мне необычайно вкусным. Традиционные шашлыки брать не стали, а вместо этого заказали себе по порции чахохбили. Ел и перебрасывался словами с Беном, не забывая оценивать и анализировать окружающую обстановку. Всю обратную дорогу в отель тщательно проверялся, но слежки так и не уловил, хотя по всем законам жанра меня должны были вести.

Вернувшись в номер, снова взялся за книгу, пытаясь разрешить ее загадку, но спустя час снова был вынужден сдаться. Подчеркнутые слова, краткие комментарии на полях. Сам сборник выглядел в достаточной степени потрепанным, внешне казалось, что с книгой долго и тщательно работал большой любитель стихов Гете.

«Хватит. Отдаю и дело с концом!» – с этой мыслью я лег спать.

После зарядки и завтрака я решил заранее съездить на место встречи, для того чтобы осмотреться и сориентироваться на местности. Добираться пришлось долго, так как американец, не вызвав ненужного подозрения, ничего не мог спросить у москвича. Еще у себя в номере я обозначил на туристической карте Москвы большую часть маршрута, а уже дальше мне пришлось добираться по нарисованной для меня схеме. Тот, кто ее рисовал, явно исходил из того, что я иностранец.

«Кто-то свой. Может, Локкарт? Не он, нет в нем жесткого стержня. Да и смысла нет гадать. Вот интересно, зачем тащить меня через весь город? А придется. Я сейчас, как та марионетка. Кто-то дергает за веревочки, а я в ответ дергаю ручками и ножками».

Выйдя на улицу, я отправился к ближайшей станции метро. Проехав несколько остановок, обнаружил, что меня ведут. Первое, что категорически запрещено в таких случаях делать, так это суетиться и дергаться. Сначала надо определить количество «топтунов», а уже потом решать, что с ними делать, причем надо исходить из окружающей обстановки и собственных возможностей.

Сначала я засек за собой одного, а за ним и второго преследователя. Если один из них, мужчина средних лет, вел меня без лишней наглости, при этом плотно и достаточно профессионально, то второй мой преследователь был на год-два младше меня, при этом боясь меня упустить, он только что на пятки мне не наступал. Делая вид, что не замечаю слежки, я при этом вел себя как подросток, воображающий себя шпионом. Несколько раз оглядывался, как бы случайно, затем остановился у витрины магазина и минуту рассматривал пирамиды консервных банок, но так никого из них «не заметил». Из трамвая мы вышли почему-то вдвоем, с пареньком, так как мужчина поехал дальше. Найдя по памяти контрольные точки, определяющие направление, двинулся в сторону однотипных деревянных двухэтажных домов, больше походивших на бараки, за которыми возвышалось серое здание какого-то предприятия с несколькими торчащими трубами, из которых сейчас валил густой и черный дым.

Мне было неизвестно, что в первые сталинские пятилетки жилищная программа вообще не предусматривала строительства нормального жилья для рабочих. Так что то, что сейчас предстало моим глазам, это были наспех сколоченные бараки, которые из-за экономии транспортных расходов чаще всего возводили прямо возле предприятий. Туалеты располагались на улице (обычные выгребные ямы), а душа, не говоря уже про ванну, в бараках не было вовсе. Для этого в рабочем посёлке строили баню, куда народ ходил раз в неделю мыться, а также для каждой отдельной группы бараков была так называемая «кубовая», где можно было брать горячую воду.

Пройдя рабочий поселок, где из достопримечательностей был только магазин № 37 и деревянная коробка залитого катка, я увидел занесенные снегом развалины нескольких зданий, склады, а еще дальше виднелись заборы и частные дома. Людей, пока шел, я видел в поселке у магазина, а здесь, на отшибе, вообще никого не было, впрочем, это было понятно – утро рабочего дня. Дорога до развалин хорошо просматривалась, паренек это понял и тоже отстал. Теперь мне стало понятно, почему второй «топтун» поехал дальше, он просто хорошо знал этот район и теперь ждет меня где-то впереди. В развалинах свистел ветер, мела поземка, изредка раздавался хриплый лай собак, и один раз где-то далеко прозвучал гудок паровоза.