Один в поле воин

Сторож, до смерти боявшийся проклятого богом убийцу, так он его называл, как только о нем услышал, так сразу и потемнел лицом:

– Ты к чему его вспомнил, Колька?

– Как мы к вам с Сеней подъезжали, так слышали вой собак. Мы с ним сразу решили, что по покойнику воют.

– Где слышали?!

– В районе старой котельной. Там еще развалины есть.

– Брешешь ведь! Надсмехаешься над стариком! А еще комсомолец! Тьфу на тебя!

– Точно говорю, Матвеич! Не веришь, так у Семена спроси! Вон он идет, – и водитель показал на вышедшего из ворот экспедитора.

– Семен, друже, подойди, спросить хочу.

– Чего у вас тут? – спросил подошедший к ним экспедитор.

– Колька говорит, что вы вой собак слышали. Так ли это?

– Не врет, – сказал, как отрубил, Семен, после чего скомандовал: – Колька, хорош лясы точить! Давай берись за работу: разворачивай машину и подавай к складу. Грузиться будем!

После третьего убийства милиция, несмотря на строгий приказ не вносить панику в народ, все же пошла на полумеры и предупредила о бдительности сторожей, водителей и продавцов, а также раздала им бумажки с телефонами, куда надо звонить, если что-либо подозрительное заметят. Стоило шоферу уйти, как Матвеич затоптал самокрутку и побежал к телефону, чтобы доложить о подозрительном факте.

– Товарищ дежурный? Это сторож. Зайцев Василий Матвеевич. Дровяные склады охраняю. Адрес: Зареченская, четыре. Хочу доложить, что тут собаки воют, недалеко от нас. Там, где старая котельная.

– Что из этого? – раздался насмешливый голос дежурного милиционера. – Товарищ Зайцев, вой собак это не повод для вызова наряда милиции. Мало ли отчего лай, вот если бы вы слышали крики, тогда это было бы другое дело. Вы меня поняли?

– А вдруг там тот, убийца, кого-то порешил? – нерешительно предположил сторож.

– Хм, – после хмыканья в трубке повисло молчание, дежурный пытался понять, что ему делать. – Ладно. Недалеко от вас на вызове сейчас находятся два наших сотрудника. Если позвонят с места происшествия, я им передам ваше сообщение, если нет, то извините, товарищ Зайцев, придется вам и дальше слушать гавканье.

Я дико замерз и уже не чувствовал рук. Освободиться у меня не получилось, вышло только хуже, тонкие кожаные ремешки после моих попыток все больше впивались в кожу. Несколько раз начинал кричать, но никто не пришел на помощь.

За это время я уже разобрался в том, что произошло, так как тут все сводилось к случайному стечению обстоятельств. Да и как «топтун» оказался раньше меня в развалинах, я понял сразу: просто он хорошо знал этот район. Проехал вперед одну остановку или по пути соскочил с трамвая. Отслеживая меня, увидел нападение маньяка, попытался отбить, а в результате…

Спустя какое-то время мои мысли перебили откуда-то появившиеся собаки. Стоило им почуять кровь, как они начали лаять и скрестись в дверь, но, на мое счастье, дверь открывалась наружу, поэтому ворваться они не могли. Скоро их собралась целая стая, а вой и скулеж превратился в злобное, остервенелое рычанье, которое не прибавило мне бодрости духа. Я уже приготовился закричать в очередной раз, как услышал человеческие голоса. Прислушался.

– Чего они тут?! Черт! Злые какие-то, щерятся, – раздался чей-то голос.

– Петро! Осторожнее, а то порвут! – предупредил его второй мужской голос.

– Ах ты, сука! – вдруг неожиданно раздался крик, а за ним визг собаки.

– Помогите!! Пожалуйста, помогите!! – заорал я по-английски, стоило мне понять, что это пришла помощь.

– Степаныч, там, похоже, не по-нашему кричат.

– Стреляй! – раздался приказ.

Почти одновременно раздались два выстрела. Я услышал, как до этого грозно рычавшая стая с жалким тявканьем бросилась наутек. Спустя минуту дверь резко распахнулась и на пороге показалась освещенная солнцем фигура милиционера. В руке он держал револьвер. За то время, что я здесь просидел, похоже, тучи разошлись. Войдя со света, он не сразу разглядел меня в полумраке.

– Эй! Ты, что ли, кричал? – громко спросил он меня, прищурив глаза.

– Я, офицер, – по-английски ответил я.

– И точно, лопочет не по-нашему. Как его сюда занесло? – пробормотал он негромко, но я его услышал, а потом он спросил: – По-русски говоришь?

Сделал вид, что пытаюсь понять сказанное, после чего покачал головой и на ломаном языке ответил по-русски:

– Русски. Нет.

Старшина, я определил звание по погонам на шинели, шагнул вперед и, негромко ругнувшись, задумчиво сказал:

– Вот же мать вашу, как с немым говорить, ничего у него не спросишь.

Молодой милиционер встал на его место, придерживая одной рукой дверь, чтобы не захлопнулась, а во второй держа наготове револьвер.

– Петро, чего стоишь столбом? Включай фонарик и осмотри здесь все, – приказал ему старшина.

– Сейчас сделаю, – вот только в голосе его напарника не было уверенности.

– Давай живее, а я пока иностранцу руки развяжу.