Один удар

Человек, который остался на улице на ночь, обречен на смерть. Она вдруг ясно поняла, что Он больше не вернется. Прошёл целый день и, если за это время Он не вернулся с добычей, значит уже не вернется никогда… Поспешно Она начала разжигать костёр, но от волнения и спешки никак не могла это сделать в почти полной темноте. Наконец появился маленький огонечек, который постепенно разгорался всё больше и больше. И вот костёр запылал в полную силу. Всё, что Она могла сейчас делать – так это ждать. Если бы Она умела молиться, то помолилась бы Богу, чтобы он вернул ей любимого целым и невредимым, но молиться Она не умела. И вообще – пока Она мало что умела делать. Она умела только ждать, да и этому Она научилась совсем недавно – только сегодня. Но зато научилась это делать хорошо. Костёр разгорелся очень сильно, а сучьев становилось всё меньше и меньше. От волнения Она бросала в костёр веток намного больше, чем того требовалось, и очень быстро спалила почти весь запас, который насобирала днём. И вдруг отчётливо услышала у входа в пещеру негромкое рычание. И увидела, как тогда ночью, один желтый огонек в нескольких метрах от входа в пещеру. Всё похолодело у неё внутри. Это был он – тот самый одноглазый тигр. Всё-таки он выследил их, наверное, шёл за ними по следу, – теперь уж он своей добычи точно не упустит! Тигр стоял чуть поодаль от входа, чуть слышно рычал, но заходить внутрь пока не решался, боясь огня. Она побросала в огонь последние сучья, но надолго их не хватит. У неё осталось совсем мало времени. Коротким оказалось её женское счастье, слишком коротким – даже одного дня не продержалась оно… Среди сучьев Она нашла палку подлиннее, отступила в самый дальний угол пещеры и приготовились к смерти. Костер почти догорел. Тигр перестал рычать, только стоял у самого входа в пещеру и принюхивался, пока еще никак не решаясь войти внутрь. Он ждал, но ждать ему осталось недолго. Последние язычки огня исчезли в костре, и только яркие угольки светились в темноте, тускло освещая стены пещеры. Скоро погаснут и они… Она стояла, вжавшись всем телом в углубление в стене. Было ли ей страшно? Конечно, было! Ведь ей было всего девятнадцать лет, Она осталась в этой пещере один на один с огромным, свирепым зверем, который не знает жалости, и без колебаний убьёт её за несколько мгновений. Ну было что-то и другое – совсем не похоже на испытанное ею раньше. Она всё время вспоминала того, кто её спас, – того, кого Она полюбила за эти несколько часов, – того, кого нет с ней в эти последние минуты жизни, – того, который ещё утром держал ее за руку и которого Она больше никогда не увидит. Вдруг что-то потекло у неё из глаз – такого с ней никогда еще не бывало! Она слизнула языком влажную капельку со щеки – капелька была соленая. Что это такое сейчас с ней происходит? Ничего подобного Она раньше не чувствовала. А это были всего лишь навсего слезы – первые человеческие женские слезы! Угольки в костре почти погасли. Наступила почти полная темнота. И только впереди светился один желтый глаз тигра. Сейчас он войдет, и всё будет кончено… Она крепко обхватила палку руками. Нет больше слез в её глазах, ей больше ничего не страшно – Она будет сражаться до конца и тигру свою жизнь просто так не отдаст! Пусть только войдет -и он узнает силу и мощь ее крепких рук. Она готова к бою! И вдруг что-то непонятное произошло на улице – раздался страшный рёв тигра, который постепенно перешел в вой. Его жёлтый глаз, до этого всё время светившийся у входа в пещеру, сразу же погас. Вой то приближался, то удалялся, то снова слышался рядом, у входа в пещеру. Постепенно вой затихал, возня тоже прекратилась. И через несколько минут наступила полная тишина, ни звука больше не было слышно вокруг. Она так же продолжала стоять, крепко держа в руках палку. Вдруг в пещере раздались тихие, едва слышные шаги. Эти шаги направлялись прямо в её сторону. Кто бы это не был, – Она с ним справится. Она не испугалась тигра, а уж этого-то уложит на землю одним ударом своей огромной палки! И вот шаги уже совсем близко. Она замерла в ожидании. Слышалось чьё-то тяжёлое дыхание совсем рядом от неё. И вдруг кто-то взял её за руку! От неожиданности Она даже выронила палку из рук. Она узнала эту руку – это была его рука!!! Эту руку Она теперь не спутает ни с какой другой рукой в самой-самой кромешной темноте! И вот теперь, когда Она поняла, что Он жив, что Рн вернулся, Она закричала. Слёзы хлынули из глаз ручьём. Она бросилась ему на шею и продолжала кричать. Чувства наконец-то выплеснулись наружу. Но это был не тот крик, которым Она предупредила своих соплеменников об опасности. Это был крик радости, – невообразимой радости от того, что Он вернулся. Это был крик от пережитого в эту ночь ужаса, от ненависти к проклятому тигру. Всё что Она пережила за эти дни выплеснулось в этом крике!