Один современный миф

В рассматриваемом сне анима появляется как квинтэссенция летающей тарелки — подобно Мефистофелю, выступающему как квинтэссенция пуделя2. Мефистофель представляет собой всего лишь часть Фауста; точно так же и анима служит всего лишь частью целого, представленного таким трудным для понимания образом, как «глубоководная рыба» округлой формы. В данном сновидении анима играет роль посредника между бессознательным и сознанием; этот образ, подобно Сфинкс, двойствен, и воплощает, с одной стороны, чисто инстинктивную, «животную» природу (тело), а с другой стороны — природу сугубо человеческую (голова). В теле кроются глубинные силы, определяющие судьбу, а в голове — возможность сознательно воздействовать на них. Эта фундаментальная идея позднее будет подтверждена на примере созданной нашим рассказчиком картины. Анализируемый сон использует выразительность мифологического языка, выдвигая представление о потустороннем мире и об ангелоподобных существах, с интересом следящих за делами и поступками людей. Так в образной форме находит свое выражение симбиоз сознания и бессознательного.

Таково объяснение, кажущееся нам наиболее естественным и удовлетворительным. Что же касается возможного

1) Для лучшего понимания этого места стоит привести следующую цитату из статьи современного исследователя: «Во фрейдовской интерпретации мифа об Эдипе нужно все поменять местами, чтобы добиться правильного смысла: Эдип не потому претерпевает свою судьбу, оказываясь носителем экстраординарного знания (загадка сфинкса) и экстраординарной власти, что его неудержимо влекло к реализации Эдипова комплекса, но напротив: в убийстве отца и сожитии с матерью мифомышление, в соответствии со своими имманентными законами, обретает символ для характеристики его выходящего из нормы бытия» — С. С. Аверинцев. «Аналитическая психология» К. Г. Юнга и закономерности творческой фантазии. - О современной буржуазной эстетике, вып. 3, М., «Искусство», 1972, с. 120. «Экстраординарность» бытия Эдипа, очевидно, заключалась в неумеренной гордыне, «инфляции» (пользуясь термином Юнга), связанной с недооценкой собственной сферы бессознательного, «анимы» (персонифицированной в образе Сфинкс), которая не преминула ему жестоко отомстить.

2) См. сцену «У ворот» в первой части «Фауста» Гёте.

метафизического «фона», то мы должны признать свою некомпетентность в данном вопросе и невозможность каких-либо доказательств в этой ситуации. В сновидении явно прослеживается тенденция создать некую психологему, то есть выразить психологическую тему, которая каждый раз появляется в новом облике и совершенно не связана с вопросом о том, следует ли считать летающие тарелки субъективными проявлениями или они существуют на самом деле. Психологема, то есть вечная и архетипическая психологическая тема — это реальность в себе и для себя; она основана на реальных впечатлениях, которые не предполагают физической реальности НЛО, поскольку о них было известно задолго до того, как вообще зашла речь о НЛО. Концовка сна придает высказыванию женщины особый вес, подчеркивая его серьезный, даже угрожающий аспект. На коллективном уровне элемент угрозы находит свое соответствие в виде часто выражаемого опасения, будто НЛО на самом деле не столь уж миролюбивы, что возможные контакты с другими планетами способны привести к непредсказуемым последствиям. Пищей для отмеченного опасения служит сообщение (вполне правдоподобное), что компетентные инстанции в Америке препятствуют публикации некоторых сообщений на данную тему.