Один шаг

– Мы с вами давайте-ка отойдем от греха, – сказал Сергей Сергеевич.

Ему неудобно было отсылать меня одного, и мы побрели вдвоем, проваливаясь по колено в болотную жижу.

Я услышал, как по-комариному запищал телефон, это с сейсмической станции вызывали Мишу, чтобы справиться, все ли у него готово. Станция располагалась в километре от нас – обыкновенная палатка, заставленная аккумуляторными батареями и приборами, записывающими колебания земли при взрыве.

– Сейчас подадут со станции команду: «Ток!», – рассказывал Сергей Сергеевич, – и Мишка крутанет машинку. Давайте... – Он вдруг остановился на полуслове и, резко обернувшись к взрывнику, крикнул:

– Сто-о-ой! От-ста-вить!

Миша привстал с ящика.

– Что случилось, Сергей Сергеич?

– Посмотри! Да не туда... Куда глядишь?! Вон, возле тех двух пеньков, направо.

Рядом с озером, вот-вот готовым взлететь в воздух, мирно спал Ванька. Я поднес к глазам бинокль. Ванька лежал на сухом месте, свернувшись калачиком. В воздухе толклись мошки, и он прикрыл нос хвостом с черной заплаткой.

– Ванька! Ванька! – громко позвал Сергей Сергеевич.

Пес лениво поднял голову, сладко зевнул, из вежливости помахал хвостом, но с места не сдвинулся.

Нам пришлось снова пройти до озерца и тащить на руках Ваньку, чтобы тот, чего доброго, не убежал обратно. Ванька чувствовал себя превосходно и все время пытался лизнуть меня в лицо.

– А теперь можно и шандарахнуть, – сказал Сергей Сергеич и махнул Мише рукой.

Послышался глухой, будто где-то за горами, взрыв, и в небо взметнулся черный столб воды, комья земли, льда, травы, веток. Через несколько секунд все это с шипением и свистом начало плюхаться в болото. Порыв ветра донес до нас капли воды, мельчайшие брызги ее насытили воздух, и в нем вспыхнула радуга.

На том месте, где только что поблескивало ржавой водой озеро, виднелась глубокая яма с небольшой лужицей на дне. Рядом валялись размокшие, слезящиеся лепешки глины, куски чистейшего льда, вырванные с корнем деревца. Обожженная трава толстым кольцом окружала впадину, куда со всех сторон снова стекали ручейки. От кочки, где лежал Ванька, не осталось и следа, ее засыпало землей.

– Неразумное ты существо, Ванька, – сказал Сергей Сергеич, – столько месяцев на свете живешь, с геофизиками дружишь, а не знаешь, что с толом шутки плохи – шандарахнет, и все!

В лагерь мы возвращались предводительствуемые собакой. Ванька бодро трусил между кочками, иногда взбирался на них и оттуда поглядывал, на много ли отстали люди.

– Получай, мастер, своего барбоса, – сказал Сергей Сергеич, разыскавши Боровикова. – Да скажи спасибо, что живым доставили!

– Зачем пугаете Николая Первого... Нехорошо, – рассмеялся сидевший рядом Лесков. – Видите, аж с лица белый стал, вроде мела.

– Да ну тебя, – досадливо махнул рукой Николай Григорьевич. – Что случилось?

– А то, что пускаете Ваньку куда попало. Улегся в десяти шагах от заряда и спит.

Боровиков взял собаку на руки и прижался небритой щекой к ее морде.

– Сколько раз тебе говорил, Ванька, не отходи от своих... не гуляй, где попало... сиди дома... – Каждую фразу Боровиков подкреплял ласковым шлепком, от которого Ванька довольно жмурился.

– Ай да Иван, его чуть не тряхнули, а он себе и не чешется! – крикнул, понявший наконец в чем дело, Саня.

– Зачем ему чесаться? У него блох нету, все вычесала, – удивилась тетя Катя, слабо понимавшая тонкости русского языка.

Валя сбегала в палатку и принесла Ваньке сахару. – Ну что б мы без тебя делали! Как бы мы жили без такого замечательного барбоса! – трепала она Ваньку по загривку.

Николай Николаевич расхохотался.

– Без собаки, по-твоему, мы б ни одной скважины не пробурили, экспедиция б развалилась! – Он молча, не скрывая насмешки, наблюдал, как все наперебой ласкали Ваньку, и не выдержал. – Вот смотрю я на вас и думаю – дети, малые дети, да и только. И те посурьезней бывают... – Лесков пожал плечами: – И чего вы с этой псиной панькаетесь? Не пойму! Вот ей-богу, не пойму.

– Да ты не божись, мы тебе и так поверим, – снисходительно сказал Ирек.

– Чего, чего? – Николай Николаевич удивленно поморгал глазами.

– Поверим, говорю, что ты не понимаешь...

– Ишь, остряк, – обиделся Лесков.

Потом геофизики выплеснули наружу еще одно озеро, а за ним взорвали и нашу скважину. Непрочная земля тундры заколебалась под ногами, что-то засвистело, зарокотало, и в небо поднялся высокий черный фонтан.

На следующий день они погрузились на свои волокуши и уехали. Нам тоже пора было двигаться на другую, последнюю в этом сезоне стоянку.

4

Ванька сидел на руках у Николая Григорьевича, закутанный в полушубок от злого ветра, и с любопытством поглядывал вокруг. Он любил ездить, но по молодости еще не умел вскакивать на борт нашей сухопутной баржи, а бежал рядом и лаял до тех пор, пока кто-либо не хватал его за шиворот и не втаскивал наверх.