Один против всех

Дэв Бэньйон уставился на свои огромные руки, лежавшие на столе. Попытался отключиться от музыки и шумной беседы. Когда официантка поставила перед ним виски, попросил ее принести сразу всю бутылку, чтобы не бегать чересчур часто.

Минут через двадцать появился Макс Стоун в сопровождении Дебби и своего телохранителя Джонса. Дебби тотчас взобралась на стул перед баром, а Стоун пошел поприветствовать хозяина. Джонс тоже присел к бару, но так, чтобы все время видеть своего босса. Макс направился к обтянутому зеленым сукном столу, где девушка играла в кости. Сделал ставку и проиграл: ставил и проигрывал снова и снова. Он разозлился не на шутку не потому, что было жаль денег, дело не в них, ставки незначительные, но Макс Стоун не умел проигрывать. Сегодня вечером он и так проигрывал в покер в течение целых четырех часов. Потом извинился и сказал, что хочет немного развеяться — а вдруг к нему пойдет хорошая карта.

— Не убирай так быстро кости, — закричал он на девушку. — Я тоже хочу видеть, что они показывают.

— Конечно, мистер Стоун.

Бармен улыбнулся ему, хозяин тоже. О Дебби говорить нечего. Они знали, что сейчас он раздражен и может вспылить по малейшему поводу. Только Джонс не улыбался. Ему за улыбки не платили, его задача — наблюдать. Вот он и сидел у края стойки с безразличным видом и наблюдал за Стоуном, за людьми, которые становились за ним, рядом с ним и которые смотрели на Стоуна, когда он орал на девушку. Наблюдал холодными, серыми глазами, от которых ничто не ускользало.

— Не поднимай их так быстро! — повторил Макс и ударил кулаком по столу. — Ты что, думаешь, я говорю это лишь для того, чтобы слышать свой голос? Ты понимаешь меня?

— Конечно, конечно… — девушка слабо улыбнулась. Через несколько секунд Стоун закричал:

— Черт возьми, ты жульничаешь, ты играешь нечестно! — кожаный стаканчик глухо ударился о стену.

Стоун широко размахнулся и ударил девушку по лицу. Удар был настолько неожиданным и сильным, что она чуть не упала со стула. Тут же девушка вскочила и забилась в угол за кресло, полными ужаса глазами глядя на Стоуна, слишком ошеломленная, чтобы произнести хотя бы одно слово.

Бармен тотчас начал вытирать стакан, а посетитель у стойки, знавший Стоуна, быстро взял сдачу и незаметно подошел к двери.

Стремительно подлетел хозяин, взял Макса за руку, желая его успокоить.

— Макс, забудь, пожалуйста, это недоразумение. Она сегодня же получит расчет.

Стоун отбросил его руку.

— Что у тебя за заведение?

Посетители, недовольные шумом, глядели в сторону Стоуна, желая понять, в чем суть происшествия.

Макс Стоун стоял посреди зала, сунув руки в карманы, и, постепенно успокаиваясь, наблюдал за присутствующими, избегавшими его вызывающего взгляда. С самоуверенной надменностью набросился на молодого парня:

— Ну, чего пялишься?

— Ничего, абсолютно ничего, — выдавил из себя парень в пестром костюме и отвернулся.

Вышибала заведения, угловатый мужчина в незаметном темно-синем костюме, стоял за Стоуном, готовый вмешаться, если это будет необходимо. Джонс соскользнул со своего табурета и стоял, готовый к бою.

Ничего, кроме тихих всхлипываний девушки в углу не было слышно.

Один из студентов, сидевших по соседству с Дэвом, встал, чтобы получше разобраться, что же, собственно, произошло. За ним встали и другие. Один из них — сильный высокорослый парень, посмотрев на своих друзей, произнес:

— Смотрите, этот жирный боров избил девушку, — голос его звучал скорее удивленно, чем возмущенно.

Он оставил нишу и направился к Максу Стоуну.

Но он не дошел. Джон перехватил его на полпути, уткнувшись плечом ему в грудь, затем взял его за предплечье и оттолкнул к нише.

— Куда лезешь? Героя из себя корчишь, да? — сказал Джонс, отступив на несколько шагов и сжав кулаки.

Между тем два официанта уже занялись юношей, усадили его в кресло. Он, правда, сопротивлялся, но это ему не помогло. Его лицо побелело — от злости? От страха?

Один из официантов тихонько предупредил:

— Будь осторожен, парень! Это же Макс Стоун. Макс Стоун, тебе ясно? Не лезь в дела, которые тебя не касаются!

— Но ведь он избил девушку, — возмущенно сказал парень высоким, дрожащим голосом.

— Хорошо, хорошо, — сказал официант, — пусть он ударил ее. Он может делать все, что захочет, это тебя не касается. — Официант посмотрел на Джонса и криво усмехнулся: — Вообще они неплохие парни, только немного несмышленые, волнуются по пустякам.

Джонс подошел почти вплотную к их столику:

— Отвыкни от таких штучек, — с угрозой в голосе сказал он юноше. — Так будет лучше для тебя самого.

Дэв Бэньйон медленно поднял голову. Джонс стоял всего в нескольких шагах от него и его слова отдавались в голосе Дэва.

«Держись», — сказал он себе, и губы его двигались, как будто бы произносил молитву. Он узнал Стоуна, босса Западной Филадельфии, стал свидетелем спора, поводом для которого было плохое настроение Стоуна — тому не терпелось выместить на ком-то свою злобу. Увидел он и Джонса, неразговорчивого, любящего показать свою силу человека, тень Стоуна. Его хлебом не корми, дай подраться.