Один плюс N

— Я бы, наверное, и не поверила. Если бы не вся эта история с Ингой… Мёртвые девушки в студии, а потом вы уходите куда-то с сотрудником госорганов и пропадаете… Что бы ты ни рассказал по этому поводу, думаю, всё воспринималось бы дико. У такого просто не может быть нормального объяснения.

Я пожал плечами:

— Оно хотя бы могло быть не фантастическим.

— Могло бы, но… Та же Инга, мне кажется, с большим рвением поверила бы именно фантастическому. О ней, кстати, что-нибудь слышно?

— Не-а, — покачал я головой. — Гуляет где-то. И если так выйдет, что ты что-нибудь услышишь о ней первая, то обязательно дай мне знать. А сама с ней ни в коем случае не пересекайся.

Юля медленно закивала:

— Хорошо. Всё, что касается Инги и любой мистики, — сразу к тебе.

— Ну не прям любой, — усмехнулся я. — По моей части — монстры, искривления пространства и секретные службы с иномирными технологиями.

— Окей, поняла, — улыбнулась она. — Маги и экстрасенсы — это не к тебе. Но если дело касается рептилоидов…

— Вот тут можешь смело обращаться.

Немного помолчав, Юля спросила:

— А ты можешь что-нибудь показать? Ну, из «фантастического». Я это не чтобы убедиться… Просто жуть как интересно увидеть что-то такое своими глазами.

— Но и немного всё же убедиться?

— Может, самую малость.

Я протянул ей раскрытую пятерню:

— Дай руку.

После недолгой заминки она осторожно вложила кисть в мою ладонь. Я посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли кого слишком близко к нам. Затем активировал броню и усилил её часть так, чтобы эффект был лучше всего виден именно на руке. Кожа на всём теле приобрела сизый оттенок и загрубела, но пятерня вообще стала тёмно-синей и прямо-таки задеревенела. Сосуды на ней вздулись и почернели.

— Обалдеть… — изумлённо выдохнула Юля, ощупывая мою руку. — Да как такое возможно?

— Сам не очень понимаю. Может, скоро сведущие ребята завезут мне чуть больше объяснений. Но это не точно.

Я отключил броню, и кожа вернулась к своему нормальному состоянию.

— Сведущие — это кто-то из госорганов? — спросила Юля. В этот момент она озадаченно мяла мою кисть, которая снова стала мягкой.

— Ага, они самые. Других «фантастических» друзей я пока не нашёл. Да и эти не так чтобы друзья.

Она подняла тревожный взгляд:

— У тебя с ними остались какие-то проблемы? Я, наверное, должна была спросить об этом в первую очередь… Но, раз ты пришёл в универ, я подумала, что всё более-менее в порядке.

— Правильный вывод. Вряд ли я бы сейчас здесь сидел…

— Так и что в итоге?

— Пока не знаю, — вздохнул я. — Буду с ними сотрудничать, но конкретные условия ещё обсуждаются.

— Они же тебя не обидят?

— Для этого как минимум надо чтобы я обиделся.

— Данила, брось, ты же понял, о чём я.

— Насчёт этого не переживай. Всё худшее уже случилось, причём не один раз. Но я сижу здесь, такой весь из себя живой и спокойный.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спрашивая, она слегка сжала мою кисть.

— Не против, если я иногда буду рассказывать, что со мной происходит? Если начну сходить с ума, оповестишь меня.

— Это само собой разумеющееся. Я спрашивала о какой-нибудь конкретной помощи.

— А большего и не надо. Просто, знаешь, хочется за что-то зацепиться в старой, обыкновенной реальности. Но не всегда получается. Кажется, однажды я могу совсем оторваться и не заметить.

— Пытаешься «заземлиться»?

— В точку. Даже слово это… Прям читаешь мысли.

— Ничего такого, — тихо сказала она и опустила голову мне на плечо. — Просто ты это словечко от меня подхватил.

Глава 30. Контекст

Вечером, воспользовавшись доверенными мне ключами, я вернулся в квартиру Лены, чтобы забрать вещи.

Я неторопливо забрасывал свои малочисленные пожитки в сумку. Размышлял о том, какой, должно быть, у меня дома сейчас бардак. Он уже сам по себе неприятен, но меня мучили опасения, что я увижу не бардак, а настоящий погром. Надеюсь, хотя бы предусмотрительно незапертая дверь отыграла как надо, и её не стали выламывать при обыске.

Когда я почти закончил со сборами, неожиданно вернулась Лена. Ну, то, что она пришла в свою квартиру, — не такой уж сюрприз, конечно. Просто я не ждал её так рано. Думал, после нашего телефонного разговора мы выйдем на контакт где-то через неделю или около того.

Лена вошла в комнату, и я неловко помахал ей рукой, застёгивая сумку на диване:

— Привет.

Она приподняла брови:

— О, ты тут.

Я почувствовал странную неловкость. Такую, будто мы расставшаяся парочка, и я тихо собирал вещи в её отсутствие, чтобы не начинать очередную ссору. Что отчасти правда: я действительно не особо хотел с ней пересекаться. Мысли о её недовольстве и разборе утренних приключений наводили на меня тоску. Но, что уж тут, вышло как вышло. Мы оба здесь и даже поздоровались, так что избегать разговора попросту нелепо.

— Слушай… — неуверенно начал я, почёсывая затылок. — Насчёт утра…

Скрестив руки на груди, Лена опёрлась плечом на стену:

— Да?

— Ещё раз прости. Я должен был сказать про двойника.

— А сейчас я с кем разговариваю?

— С оригиналом.

— Ты можешь это доказать?

— То есть на слово ты мне не веришь?

Она усмехнулась:

— И тебя это удивляет?