Один из демонов

– Искренность объекта составляет десять процентов, – доложил электронный полиграф.

Уоррент с военной полиции ухмыльнулся и хотел что-то сказать, но Кундис успел первым:

– Хотелось бы уточнить, в какой связи тут упоминается тип боеприпасов? Жюри полагает, что гранаты с ЭМИ повлияли на решения, которые принимал Слик? Или каким-то образом помешали выполнению боевой задачи?

– Напрямую – нет. Косвенно – допускаю, – процедил Гор.

– Вы готовы изложить факты и предъявить доказательные обвинения? – Кундис продолжал гнуть свою линию. – Нет? В таком случае предлагаю опустить обстоятельства, которые не имеют отношение к рассматриваемому нами делу. Добавлю, что более смертоносное оружие с учетом специфики приказа…

– Возражения защиты приняты! – перебил его Гор.

Ага. Мой приятель попал в цель. Прямо сейчас состоялся обмен мнениями, слегка напоминающий шантаж. Кундис дал понять, что если тему «Рейпаундов» будут дальше раскручивать, он извлечет на белый свет подробности приказа о пленных. В присутствии общественного наблюдателя. Скандал разразится такой, что Метрополии срочно понадобится сакральная жертва в виде лица, которое данный приказ отдало. Сообразительный колоннель тут же ответил, что снаряды с красным ободком его больше не интересуют. Я задышал еще свободней. С Вечным Жидом в качестве адвоката, мы прорвемся сквозь любые чины и предвзятые мнения.

Рано радовался. Гор снова хлестнул меня бичом неудобного вопроса.

– О чем вы беседовали с раненым антропоморфом, Слик?

– Весь наш разговор зафиксирован на камере тактического шлема, сэр.

– Отвечайте по существу.

– Его контузило, поэтому «беседы» между нами быть не могло. Он попросту меня не слышал, когда я попытался применить технику экстренного допроса. С его стороны имел место посттравматический бред, в котором лучше меня разберутся секретчики и психологи. Поэтому ответ на ваш вопрос будет – ни о чем, сэр.

Кундис кинул на меня предостерегающий взгляд: «Не нарывайся». Я несколько раз глубоко вздохнул и постарался успокоиться.

– Искренность объекта составляет пятьдесят процентов, – раздался мелодичный голос детектора лжи.

– А вы не слишком с нами откровенны, а капитан? – насмешливо бросил военный полицейский.

Его голос по мелодичности мог соперничать с лязганьем затворной рамы. Мой защитник не стал спускать вольность ищейке:

– Возражение. Подсудимый не обязан давать оценку собственным показаниям или работе электронного устройства.

Получил? Этот уоррент и понятия не имел, на скольких трибуналах пришлось побывать Кундису. Это только по одну сторону закона, когда приходилось отмазывать очередного курсанта, на которого вольный ветер «Форекона» оказал пьянящее действие.

– Принято, – нехотя проскрипел Гор.

Теперь я ощутил подлинное ликование. Колоннель отстранился, а у остальных кишка тонка перешибить Кундиса по части отмазок. Дело можно закрывать. Словно в подтверждении моих слов, Гор заявил:

– Предлагаю окончить допрос подсудимого. Переходим к выступлениям обвинения и защиты.

– Простите, колоннель, у меня еще осталась парочка вопросов к капитану Слику, – немного обиженно возразил Гаспар.

Лицо лягавого напоминало по цвету кору пробкового дерева, на котором двумя гнилыми дуплами располагались глаза. Их выражение ясно говорило о том, что Гаспар давно разуверился в людской добродетели.

– На каком основании, капитан, вы лично изменили настойку полевых сонаров и убрали наведение на мелкие цели? Вы отдаете себе отчет в том, что бойцы не смогли эффективно отразить атаку противника? Они просто не видели на экранах руки антропоморфов, что высовывались из–под земли! Ваше необдуманное решение привело к гибели трех наших парней!

Я почувствовал, как внутри поднимается жаркая волна гнева:

– Давно ли они стали вашими?

Кундис картинно закатил глаза и выразительно положил ладони на стол. Я прикусил губу. Держать себя в руках. Не срываться. Они только этого и ждут, потому что других шансов прижать меня у них нет.

– Мне повторить свой вопрос, капитан?

– Не нужно, сэр. Там была куча птиц, грызунов, змей, ящериц и прочих гадов! Наши сонары просто сошли с ума. В такой обстановке ребята не смогли бы не только идентифицировать антропоморфов, они не сумели бы выцелить крокодила, если бы тот вздумал вылезти на солнышко из болотины.

– Вы утверждаете, что обилие мелких целей носило искусственный характер? Полагаете – такое возможно?

– Сэр, моя задача не строить теории, а реагировать на внешнюю обстановку. И я считаю, что решение изменить настройки сонаров было в тот момент оправданным.

В разговор опять вклинился детектор:

– Искренность объекта составляет девяносто процентов.

Гаспар вновь прибрал к рукам дирижерскую палочку допроса:

– Второй этап операции начался с постановки дымовой завесы специальными бинарными боеприпасами. Почему вы сразу не использовали эту возможность? Зачем повели людей прямо под пули антропоморфов, не посчитавшись с угрозой применения огнестрельного оружия? Вперед могла быть выслана бронегруппа в усиленных экзоскелетах.