Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени

Прикинув шансы обогнать Нефертити в спринтерской гонке, я немного взгрустнул. Дело даже не в ноге. О сексизме в Древнем Египте не слышали, и женщины обладали теми же правами и возможностями, что и мужчины. Судя по нулю процента жира, спортом Нефертити занималась. И не исключено, что и другими древними видами искусств: метанием ножиков в спины бегущих с ракетницами путешественников во времени или чем-то в таком духе. Узнавать конкретный набор убийственных возможностей дам древности желания не было, да и обижать бедную девушку, которую и так дважды обидел, не хотелось. Я помог ей поднять ракетницу, незаметно щелкнув предохранителем. Ракетница, конечно, сигнальная, но легче от этого человеку, в живот которого на огромной скорости прилетит дрон, не станет. Да и светошумовая дискотека повергнет бедных египтян в шок, что в мои планы определенно не входило.

В общем, скрепя сердце ракетницу Нефертити пришлось отдать. И довольствоваться тем, что, возможно, забери я ее сейчас, девушку бы жесточайшим образом наказали. Можно сказать, что счет у нас два – один: на сбивание с ног и игнорирование я ответил широким жестом. А заодно понял, что Нефертити – дамочка непростая. Таинственную вундервафлю кому попало не доверят. Да и платье у нее непростое и к тому же прозрачное, так что ковылять за ней оказалось весьма приятным занятием. Находясь на почтительном расстоянии, я старался не упустить ее из вида. Как оказалось, преследовал Нефертити не я один. Оглянувшись по сторонам, я осознал, что почти все вокруг движутся одном направлении – куда-то к реке.

Так же, как и Нефертити, одеты все вокруг оказались иначе, более празднично. Рабочий день закончился, и теперь я наблюдал жизнь народа. Пусть парики большинства выглядят дешево и свиты из веревок, а переднички так и остались простенькими белыми, изменений все же было много. Бросалась в глаза косметика на мужчинах и женщинах. А выгнав пивной привкус из подсознания, я почувствовал, что и пахнет от всех чем-то масляным и очень приятным. В общем, светский вечер во всей красе. Только вот свою роль на этой дискотеке я еще не осознал. А стоило бы. Возможно, вместо трех дней рождения в этот день пришлось бы отмечать всего два.

Дело было так. Стараясь не концентрироваться на пирамидах Нефертити, чтобы опять об кого-то не споткнуться, спустя несколько минут ковыляния, я вместе с парой десятков египтян вышел к реке. Из других улочек выныривали такие же компании работяг различной степени украшенности. Женщины, к счастью, одеты оказались почти все. У реки, на которой бултыхалась не до конца разгруженная деревянная баржа с каменными блоками для пирамид, оказалась добротно отстроенная площадка высотой метра в два. На этом возвышении длиной метров в двадцать кипели приготовления. Работяги сновали туда-сюда, расставляя столбики, кресла, натягивая тенты и укладывая коврики. Ни дать ни взять подготовка к концерту давно сдувшейся звезды, решившей посетить провинциальный город и порадовать бабушек песнями под фонограмму.

Правда, сдувшейся звезде не выносят позолоченные столбики, чтобы выстроить дорожку, да и красные коврики с кучей блестяшек тоже. На сцену выносили все больше дорогущих вещей. Это немного пугало. А еще больше пугала Нефертити, которая рассекла кланяющуюся толпу, поднялась по лесенке и скрылась в примыкающем к сцене подсобном помещении – трехэтажной глиняной вилле с видом на реку и парой десятков комнат. К ней никто не приближался – все сосредоточились ближе к сцене, заполнив площадь перед ней. Прекрасно их понимаю – я бы тоже не приближался к границам виллы, по периметру которой стоял с десяток головорезов, от одного взгляда на которых хотелось упасть на колени и признаться, что это я в десятом классе нарисовал мужской половой орган гигантских размеров на снегу перед домом. Уверен, если подойти к этим ребятам поближе, признаться захочется даже в вещах, которые ты даже не делал.

Нефертити с ракетницей скрылась где-то внутри. А, следовательно, туда нужно было и мне. Оставалось только надеяться, что раз передо мной, как и перед Нефертити, люди расступаются, то и внутрь тоже пустят. Сработало, но лишь отчасти. Поначалу меня действительно никто не тронул. Тронули немного позже. А перед этим произошло сразу несколько событий. И все они в традиционном для меня стиле сопровождались шоком различной степени смертоносности.