Один

– Убегаю, – просто ответил тот, не обращая внимания на Димкину вольность. Кажется, теперь мы все могли расслабиться. Хотя за камень или «Осу» хвататься, наверное, не стоило.

– Ты нам расскажешь, что вообще происходит?

– А вы разве не видите?

– Это кино мы смотрим не с самого начала.

– Знать бы, где у этого кина начало, – хмыкнул «немец» Рома. И только он хотел что-то еще добавить, как в его машине кто-то закричал долго и жутко. Здоровенный «БМВ» закачался, мы услышали глухие шлепки, а через пару секунд дверь переднего пассажира распахнулась и на дорогу вывалился не перестающий кричать человек.

Женщина в мешковатой мужской одежде.

Девушка.

Таня.

– Черт, – с досадой проговорил наш новый знакомый. – Увидела все же.

Он глянул на меня и Димку, то ли испугавшись чего-то, то ли ожидая от нас каких-то неприятностей. И я заметил, как он сдвинул флажок предохранителя.

Растрепанная Таня, цепляясь за машину, поднялась на ноги и пошла к нам. Глаза у нее были совершенно безумные. Она размахивала руками и хрипела:

– Там… Там… Тела… Трупы…

Я посмотрел на Рому, вцепившегося в свой немецкий пистолет, подумал, что к черту такую жизнь, и решительно зашагал девушке навстречу. Но я не к ней направлялся – я прошел мимо нее и заглянул в машину. Увидел на заднем сиденье то, что так испугало Таню. Старик, женщина, ребенок – они были привязаны друг к другу и пристегнуты ремнями безопасности. В тусклом свете их можно было принять за людей. Только это были уже не люди. И во лбу каждого чернело небольшое аккуратное отверстие.

А под сползающими простынями и одеялами угадывались еще тела.

– Что там?! – крикнул мне Димка.

– Мертвые зомби, – ответил я, уже не боясь выстрела в спину. – Большие и маленькие. На любой вкус. Целая упакованная коллекция.

Я повернулся.

«Немец» Рома, съежившись, сидел на корточках и трясся. Я решил, что он хохочет, и удивился – ничего смешного я, вроде бы, не говорил.

А потом пистолет выпал из обвисшей руки Романа, и я понял, что он рыдает.

* * *

Мы не требовали объяснений, но наш новый знакомый, изливая душу, выложил всю свою историю, упомянув и такие подробности, которых я предпочел бы не слышать. История эта достойна отдельного развернутого повествования. Но я постараюсь изложить ее кратко.

Роману недавно исполнилось тридцать шесть лет. Он работал санитаром в морге и был, в общем-то, местом своим доволен – не всякий доктор получал столько, сколько получал он от родственников мертвых клиентов. К покойникам Роман относился спокойно – все же он трижды был студентом медицинского вуза. Жил Роман за городом, в маленьком и небогатом коттеджном поселке, выросшем на земле разорившегося совхоза. Семья у Романа была большая: жена, двое разнополых детей, теща, ее слабоумный сын от последнего брака и привезенные из родной деревни престарелые мать с отцом – обширный дом был разделен на несколько частей с отдельными входами, так что коммунальных войн пока удавалось избежать.

О людях, в считаные часы покрывающихся прочной коростой, Роман впервые услышал в последний день марта, в утренних новостях. А уже днем он увидел первого обратившегося – его, изрешеченного пулями, привезли на «уазике» хмурые вооруженные люди в форме. Лица у покойника, можно сказать, не было. Но Роман, изрядно поднаторевший в практической анатомии, и так увидел, что это тело урода, а не обычного человека. Невольно подслушав скупой разговор приехавших на «уазике» полицейских, Роман узнал, что таких вот страшил в городе поймано уже едва ли не три десятка. Только проку от этого ноль, поскольку вызовов все больше, оперативные службы с поступающими сигналами не справляются, и что вообще творится, никто понять не может.

Полицейские чихали, сморкались, жаловались на внезапную хворь и говорили, что им пора перебраться в какое-нибудь тихое спокойное местечко.

Покурив вместе с водителем «уазика», Роман позвонил домой и чуть успокоился – с домашними все было в порядке: приболевшая жена на работу все же не пошла, хотя поутру и планировала, дети до школы доехать не смогли и вернулись, старики, собравшись в одной комнате, смотрели какой-то сериал, а слабоумный Сережа играл с собакой.

И все же смутное беспокойство грызло Романа.

Он еще раз позвонил жене, велел ей запереть калитку и дом, а сам, вернувшись в полуподвальное помещение морга, занялся работой: нужно было срочно подготовить к выдаче двух «жмуриков».