Один

Один поднес карлика к глазам, чтобы получше рассмотреть. На розовенькои упитанной мордашке щурились от яркого света костра большие темно-коричневые глаза. Карлик дрыгал ножками в крошечных башмачках, тоже украшенных золотом, и яростно ругался, хотя его ругань больше напоминала комариный писк. Ас поднес цверга поближе к уху, чтобы расслышать, наконец, что он там кричит.

– Как ты смеешь, холоп, так обращаться с императорским Наместником восточных пещер?! – пищал коротышка.

– Ты, что ль, наместник? – спросил Один.

– Я, ты что же, не видишь?

– Не-а, не вижу. На тебе ведь не написано, – ответил Один. – А вот как ты кусок мяса хотел спереть – это я видел!

– Я его не крал, – ответил карлик. – Я взял то, что мне принадлежит. В этих краях все принадлежит нам – цвергам.

– Вот это мясо, – Один размахивал перед носом коротышки его неудавшейся добычей, – принадлежит мне, и я хочу, чтобы ты это запомнил и передал своим друзьям, что, если я еще кого-нибудь поймаю с моей вещью, – отверну голову, сразу!

– Чего ты мне на ухо орешь? Ты, что, хочешь чтобы я оглох?

– Я пока не ору! – сказал Один, поднеся гнома поближе и несколько раз встряхнув для порядка. – Вот если я заору, то ты точно и оглохнешь, и ослепнешь.

– Если ты хоть чуть-чуть мне повредишь, то никогда не выберешься с этой горы и даже из этой пещеры, – пригрозил гном.

– Да что ты говоришь, а я и не знал, что эта гора так велика, – издевательски сказал Один.

– Здесь вообще вам, людям, – не место.

– А я и не человек!

С этими словами ас еще разочек встряхнул гнома как следует и выбросил из пещеры на улицу – в воздухе только сверкнул его золотой колпачок, упавший к ногам Одина. Ас устало осмотрелся по сторонам: костер ярко горел, одежда аса почти просохла, Хугин, согревшись, привел в порядок свои перья и снова стал прежней нахальной и очень умной птицей. Конь Одина спокойно стоял в углу, ближе к выходу. Если начнется какая-нибудь заварушка с гномами, то Слейпнир заметит это первым. У него вообще было редкое чутье на всякие неприятности, но пока конь спокоен, значит, и хозяину беспокоиться нечего.

Приказав Хугину получше смотреть, а то вот-вот соберутся друзья Наместника восточных пещер, Один взял седельную сумку и достал из нее вересковую настойку. Оставшееся до рассвета время он решил использовать с толком, потягивая прямо из горлышка кувшина согревающую жидкость.

Как ни странно, но до рассвета цверги так и не появились, правда, Слейпнира один раз что-то обеспокоило, и конь недовольно заржал, но Один не заметил ничего подозрительного, и Слейпнир быстро успокоился.

На рассвете костер почти догорел, осталось лишь несколько тлеющих головешек. Пора было собираться в дорогу. Один поднялся, разбудил Хугина, который продрых всю ночь, вместо того, чтобы следить за цвергами, и начал седлать Слейпнира. Вот тут-то и началось…

Взяв седло в руки, Один увидел, что над ним, кажется, поработали мыши или стая жуков-точильщиков. То же самое произошло и с седельной сумкой и припасами. То, что не было съедено, было разгрызено на мелкие кусочки. Слейпнир ни с того ни с сего начал беспокойно ржать и перебирать ногами, как пьяный. Оказалось, что гномы связали ноги ничего не замечающему коню волосами из его же гривы. Все это им удалось проделать в полной тишине, не побеспокоив Слейпнира, и даже Один, все время следивший за ними, ничего не заметил.

– Ну, вы мне еще за это заплатите! – крикнул Один, и эхо несколько раз повторило его крик под сводами пещеры.

Седло и припасы, вернее то, что от них осталось, пришлось бросить в пещере и вести коня за уздечку, слава богу, хоть она уцелела.

Через несколько минут прилетел Хугин с тревожными новостями. Место возле пещеры стало другим. И вообще вокруг постоянно все меняется, если смотреть сверху, то в радиусе обзора все кажется нечетким, а вот вблизи… Смотришь, вроде бы дерево, а отвернулся, и на тебе получи, на его месте – куст или поляна.

Один вышел из пещеры и остановился. Пока думал, что делать дальше, обернулся – пещеры уже нету. Да-а, ссориться с цвергами, действительно, оказалось слишком хлопотно. Теперь пройти по Медвежьей горе можно было только с помощью истинного зрения, а им Один владел не очень-то уверенно.

Ас приказал Хугину больше никуда не улетать, и ворон спокойно устроился на плече у хозяина. Один решил держать путь строго на восток, туда, где был виден восход солнца. Уж с восходом-то точно цверги ничего не могли сделать. Солнце каждый день садилось за горизонт на западе и появлялось с востока – любая магия здесь бессильна.