Один

Слейпнир громко заржал, его ноздри раздувались от нетерпения проскакать над девственными лугами, перескакивая через неглубокие ручьи и болотца. Один вскочил в седло и пришпорил коня. Они помчались по равнине с такой скоростью, что очертания ближайших холмов и деревьев стали размытыми и уносились прочь, сливаясь с темнотой. А, может, Слейпнир уже не скакал, а летел над землей?

Горы все приближались. Если раньше издалека можно было легко распознать очертания Медвежьей горы, на самом деле, похожей на гигантского медведя, наклонившегося над водой, то теперь они слились в один большой массив, поросший бесконечным лесом и кустарником. Слейпнир замедлил свой бег. Мимо проносились острые скалы и резкие обрывы, казалось, в резком срезе горной породы мелькали искорки золотого и красного, а, может быть, просто рябило в глазах от большой скорости и сыплющего в лицо мелкого дождика.

У подножья Медвежьей горы Слейпнир приостановился и перешел на быструю рысь. Вскоре показалось несколько пещер. Присмотревшись повнимательнее, Один различил в некоторых из них теплые мерцающие огоньки, в других было темно. Казалось, что гора живет своей особенной жизнью. Она целиком принадлежала гномам и всякой остальной мелкой нечисти. Они изрыли ее ходами вдоль и поперек, строя в ней свои жилища, а может быть, пряча сокровища. Так или иначе, а Один оказался сейчас в чужих владениях и пока был здесь просто незванным гостем. А вот как его встретят – было неизвестно. Нельзя сказать, что цверги могут принести какой-нибудь вред асу, но ругаться с ними сейчас у него не было ни сил, ни желания. «Хотя бы отложить встречу до утра», – подумал Один и прошептал Слейпниру, чтобы тот нашел какую-нибудь пещеру, которая была бы сейчас никем не занята, хотя, конечно, найти такую в этих краях было трудно. Вся гора походила на один большой муравейник, имеющий тысячу входов и выходов, соединенных друг с другом кучей тоннелей и переходов.

Слейпнир проходил мимо многих пещер, даже не поворачивая головы, возле других останавливался, принюхивался и шел дальше, но, наконец, попалась такая пещерка, возле которой конь постоял, понюхал воздух и, удовлетворенно фыркнув, вошел внутрь. Один тут же приказал Гунгниру – волшебному копью, иногда служившему посохом, а иногда факелом, зажечься, и через минуту пещера осветилась скачущим светом огня. Теперь с уверенностью можно было сказать, что пещера абсолютно необитаема. Видимо, раньше она служила логовом какому-то крупному зверю, но он давно отсюда ушел, может быть, ему не понравилось беспокойное соседство цвергов. А гномы пока не успели ее занять под свои нужды.

– Ладно, остановимся здесь, – сказал Один.

Он обошел с Гунгниром всю пещеру. В углу лежала куча всякого мусора, несколько сухих веточек и охапка травы, но ничего, что могло бы сгодиться на костер. Один прихватил пару веточек и сухую траву и оттащил их в середину пещеры – вполне сносная растопка. Потом ас занялся Слейпниром, превратив его снова в обычного коня.

Слейпнир отнесся к этому без особой радости, но неохотно подчинился, разбрасывая вокруг себя в два раза больше искр, чем раньше.

Привязав коня к какому-то выступу в пещере. Один отправился искать дрова. Конечно, после такого дождя на сухое дерево можно было даже не рассчитывать, но вполне годилось и мокрое, главное, чтобы оно было уже мертвым. Один быстро нашел пару сухих коряг, только сверху слегка подмоченных ливнем, и притащил их в пещеру. Бросив их на землю, Один уселся рядом, протянул над корягами руки и прошептал заклинание. Из ладоней аса вырвался маленький лучик красного цвета и начал расширяться и увеличиваться, казалось, будто в сложенных ладонях Одина пылают горячие угли. Он направил луч на корягу, и от нее сразу повалил пар, потом начали тлеть сухие веточки, лежащие рядом, и вдруг по ним попрыгал маленький огонек, потом он разгорался и перебросился на корягу. Постепенно разгорелся дымный, но настоящий большой костер. Видимо, в потолке пещеры было небольшое отверстие, и образовалась хорошая тяга, дым уходил куда-то в сторону и вверх. Один сел рядом с костром так, чтобы дым не попадал на него, Хугин устроился рядом с хозяином. Есть пока не хотелось, но по замерзшему телу разлилось приятное тепло, мерцающие язычки пламени завораживали, и мысли Одина унеслись куда-то вдаль. Может быть, ас уже представлял спокойную долину Ясеня с волшебным источником мудрости. Вдруг Один заметил какое-то движение возле седельной сумки. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть большой кусок вяленой лосятины, почему-то убегающий в угол, куда не доходил свет костра. «Ну, вот, уже началось! Не прошло и часа», – с досадой подумал ас и дал куску мяса убежать подальше и только потом поймал его на самой границе света и тени. Вместе с куском Один поднял в воздух и маленького цверга, одетого в голубенький кафтанчик и такую же шапочку с пумпончиком из чистого золота. Нахальный цверг все еще крепко держал свою добычу, хотя его ножки уже болтались высоко в воздухе.