Одичалый мир

— В любом случае без подготовки нельзя. Вновь прибывшие должны освоиться. К сожалению молодых много. Горячие, но не обстрелянные. Я займусь их тренировкой. Думаю, через четыре месяца появятся результаты. Тогда можно попробовать разбить крепость Идара, — кивнул Викентий Петрович.

— Четыре месяца, это поздно. Максимум, две недели. Идар ищет людей, и он их найдёт. Плато достаточно большое. Рабами всех делать не станет. Это будет не в его пользу. Он произведёт жёсткий отбор и, чтобы стать равноправными гражданами, за ним многие пойдут. В самое ближайшее время необходимо нанести по нему удар. Людей освободить. Им счастье, нам польза.

— Будут большие потери, — не согласился Викентий Петрович.

— Полностью согласен, но такого шанса может не быть.

— О людях надо подумать, — суровеет батюшка.

— Я о них и думаю, — с болью в сердце говорит Виктор.

— Две недели — крайний срок. С утра организуй всех мужчин на забой морских котиков. Большую часть туш необходимо транспортировать в ледяную пещеру и там выставить круглосуточный пост. Другую тушу закоптить и выплавить жир. А уже со следующего дня заняться тренировками, изготовлением оружия и постройкой жилья.

— Как бывший спецназовец, я более чем согласен. Но как священник, меня это пугает, — задумчиво говорит Викентий Петрович.

— С утра будешь спецназовцем, после обеда — священником.

— Раздвоение личности, — хмыкает Викентий Петрович, — в медицине это называется… шизофренией.

— И отдельно. Алика пошлёшь на поиски других групп. А напарницей у него будет, — Виктор некоторое время думает, замечает Аню и хмурится. Ему не нравится возня вокруг неё, — Маша из новой команды, — уверенно говорит и добавляет:

— Я заметил, как она уверенно управляется с верёвками. Знает, как вязать узлы. Разрядница и… девчонка очень даже симпатичная.

— Хочешь, чтобы Алик от Ани отвернулся?

— Было бы неплохо. У него с Игнатом назревает нешуточный конфликт. Игнат его порвёт как Тузик тряпку.

— Это не факт. Алик не так прост, как может показаться, — прищурился Викентий Петрович, — но с Машей… ты прав.

— И ещё, необходимо приглядеться к бортмеханику. Он чем-то похож на Олега. Такой же… нестандартный в мышлении. Смуту будет наводить.

— Надо подумать над первичными законами, — серьёзно произнёс Викентий Петрович.

— Не рано?

— Самое время.

— Но если будут законы, должны быть и судьи.

— И не только они, — кивает священник.

— Из кого наберём?

— А не надо ни из кого набирать. Поначалу все функции у тебя будут.

— Нет, так не годится! Можно скатиться неизвестно до чего. Ведь я могу ошибаться.

— Тебе нельзя этого делать, — ещё серьёзнее говорит батюшка.

— Хорошо, — неожиданно согласился Виктор, — пусть будет так. Но все ответственные решения пусть принимают члены общества. По крайней мере, на первом этапе. Затем, если в этом будет необходимость, политику изменим.

— Уйти от ответственности хочешь?

— Я не хочу, чтобы на меня всех собак повесили. Пускай все будут в равном положении.

— Не получится, — насмешливо произносит Викентий Петрович, — тебе суждено быть ровнее всех. А на данном этапе я хочу предложить тебе несколько базовых законов. От них и будет всё отталкиваться.

— Ты же батюшка, а не политик? — удивился Виктор.

— Вот поэтому и предлагаю, — Викентий Петрович внезапно стал строг и суров.

— Ты послушай, прежде чем иронизировать. Вот один из самых важных и неоспариваемых законов! — батюшка уселся на камень, перекрестился и начал говорить:

— Почитайте своих родителей и содержите их в старости, так как вы к ним отнесётесь, поступят и дети ваши к вам самим. Помогите ближнему в беде его, а если беда придёт к вам и вам помогут. Не чините обид соседям вашим и живите с ними в мире и согласии. Не унижайте достоинство других. Не радуйтесь чужому горю. Любите ближнего своего, если он того достоин. Воспитывайте в детях любовь к своей земле. Защищайте старых и малых, своих родителей и своих детей. Защищайте свою землю и не продавайте её. Кто убежит из нашей земли в поисках лёгкой жизни, тот отступник нашего рода и не будет принят обратно и прощён.

Викентий Петрович погладил свою окладистую бороду и счастливо улыбнулся:

— Эти законы могут стать тем фундаментом, на который можно смело опираться. И не должно быть других толкований!

— Какие же это законы, это постулаты из Библии! — с недоумением произнёс Виктор.

— Всё верно, — Викентий Петрович старательно оттирает с автомата грязь.

— А я бы отдельным пунктом добавил, — внезапно воодушевился Виктор, — закон, запрещающий ростовщичество в любых проявлениях. Товары или деньги под проценты давать будет нельзя. Считаю за нарушение подвергать самому суровому наказанию, вплоть до изгнания или смерти.

— Ты против богатых? — с пониманием кивнул батюшка.