Одержимый (СИ)

— Мне приятно видеть образованность юных умов, читавших Гоголя, но речь о другом. Началась война, мы блокированы в порту, нас ждёт или смерть при прорыве, шансы малы, или затопление кораблей и переход на нейтральные корабли. Оба варианта меня категорически не устаревают. При попадании снаряда в мостик меня тряхнуло, уже знаете, приложился головой, считайте мозги встали на место. Я нашёл третий способ, уйти из порта без или с малыми повреждениями. Всё просто, я отбуду на берег, чтобы подготовить прорыв. У меня есть контакты среди корейцев. Для этого заберу всю судовую кассу, за ответы нужно платить, а корейцы, что тут живут, знают всё о местных водах. За время моего отсутствия, старший офицер принимает командование, устранить повреждения, раненых и убитых свести на берег, передать представителям нашего консульства. Быть готовыми выходить к моему возвращению, как раз когда закончиться ультиматум японцев. Когда он закончиться?

— Семь часов осталось, — известил один из лейтенантов.

— Хорошо, работаем. Помощник, проводи меня до сходен.

Вместе с нами вышел и командир канонерской лодки «Кореец», капитан второго ранга Беляев. Пока раненых грузили в паровой катер, его уже спустили, второй был повреждён осколками, там шёл ремонт, я сообщил:

— Господа, надеюсь то что я скажу останется между нами.

— Можете на меня рассчитывать, — отозвался Беляев, старший офицер «Варяга» лишь согласно кивнул.

— Та травма, полученная мной, вроде и невелика, но проблема есть. Я частично потерял память. На всё смотрю, знакомо, а не узнаю. Старшего помощника не знаю. Это не важно, командовать могу, сдавать командование не собираюсь. Самое главное контакт в этом городе, я как-то случайно спас бывшего офицера китайской армии, он местный, обещал отблагодарить. Еду к нему. Он диверсант. Японцы подло без объявления войны блокировали нас и высадили войска, и мы в таком случае, также раздвинем границы правил ведения войны. Око за око. Не всегда, но в данном случае я на это пойду. Это моё решение, мне и нести за него ответственность. Как пройдём японцев ещё не знаю, но думаю сможешь, готовьте корабли, и… Это ведь наше судно? — указал я на пароход заметно в стороне.

— Пароход КВЖД «Сунгари», — кивнул Беляев.

— Отлично, он мне нужен. Думал какое судно в пути остановить, а тут свой есть. Отправьте посыльного капитану, сообщите, тот уходит с нами, покинет порт, как мы проложим дорогу. Да, пусть составят списки что есть на борту, какие пассажиры?

— Это не требуется, капитан «Сунгари» уже известил, что имеет, — сообщил наконец старший офицер, рассматривая меня непонятным взглядом. Однако не возражал, что уже хорошо.

— Тогда расстаёмся на недолгое время.

При мне был портфель, там вся касса корабля, в своём сейфе и нашёл опечатанный мешок, вот и прибрал. Я собираюсь взорвать японские корабли, не бесплатно же? К мешку была приложена ведомость сколько в нём денег. Неплохо, девятнадцать тысяч рублей с мелочью. Сумма вроде и небольшая, но главное есть. Причём, на общем фоне сумма солидная, вот у меня на миноносце, когда я капитаном был, в среднем около тысячи в кассе имелось, ни разу не задействованных, но и содержать такой крейсер, оплачивать разные услуги в иностранных портах, довольно дорого. Спустившись в катер, места мало, но мне нашлось, и направились сначала к берегу, тут недалеко. Кстати, с английского крейсера сигналили, с просьбой о встрече, но мне не когда было общаться с британцами, хотя старший офицер сказал, что Руднев у капитана «Телбота» часто бывал, не потому ли он потопил корабль целым, а не взорвал, как Беляев своего «Корейца»? И что за те десять тысяч фунтов стерлингов, что я обнаружил в сейфе? Там конечно всё повредили что можно, но и только. Крейсер был лишь затоплен. Я решил переиграть историю, и поменять её, дальше пусть идёт как идёт, и знаете, буду держатся за личность Руднева и жить его жизнью. Эту войну точно, дальше видно будет. Если выживу. Главное сработало, новая жизнь, хранилища при мне, будем жить. Уже в предвкушении.