Одержимый (СИ)

План почти сработал, почти, пришлось ждать полчаса, коптер показывал, как два матроса закрашивали царапины от осколков, а как закончили и ушли, я всплыл, стараясь это сделать без шума. Выбрался, и ухватившись за сходни, касанием босой ноги убрал батискаф. Хлюпнуло, вода плеснула в пустое место, что привлекло внимание, и я крикнул к тому-же:

— Вахтенные, встретить капитана!

Два подскочивших матроса помогли мне подняться, одной рукой поднимался, во второй обувь была. Нужно быстро снять, чтобы убрать батискаф касанием, должно быть плотным. Не через подошву сапога, а через живую кожу. Подбежавший старший офицер, несколько растерянно уточнил:

— Ваше высокоблагородие, а как вы так подойти к кораблю смогли? Наблюдатели вас не видели.

— Диверсанты меня доставили, а какими бы они диверсантами были, если бы их увидели? Всё, старпом, идём бить японцев, договорились. Позови старшего офицера, отойдём, озвучу план боя.

К нам подошёл лейтенант, по взмаху руки старшего офицера, интересно, а как обоих зовут, и я сообщил:

— Со своим должником я пообщался. У него как раз четыре морских магнитных мины имеется, кому-то отомстить хотели, но не получилось. Обещал установить на кили кораблей японцев, у погребов, рванут или нет, как повезёт. С разорванным килем тоже не постреляешь. Мне даже выбрать позволили. Я выбрал, два бронепалубных «Ниитака» и «Акаси» без мин, самые мелкие. Думаю, справимся с ними. Да, на выходе ещё три миноносца, а также несколько транспортных судов с солдатами. Всё будет топить. Однако это скандал, диверсия, нашим дипломатам лишняя работа, зачем ронять авторитет России? Сверим время, — я задрал рукав кителя, показав стальной браслет часов, из прошлого мира, а на взгляды офицеров пояснил. — Кореец подарил. Так вот, время шестнадцать ноль семь. В пять часов пять минут ровно, часовые механизмы мин сработают, желательно за минуту до этого открыть максимальной плотности огонь по японцам, неважно попали или нет, взрывы спишут на них, хотя какое-то объяснение. Вряд ли поверят, но шуму меньше будет. Пока это всё. Поднять якоря, малый ход. Сигнал «Корейцу» и «Сунгари», начать движение.

Сам я обувь уже натянул, и пусть штанины форменных брюк мокрые, плеснуло водой как хлопнулось пространство где раньше был батискаф, мне это не мешало. Впрочем, пока крейсер снимался с стоянки, японцы тоже задымили гуще, видели это, я успел сходить в каюту и переодеться, мой денщик, матрос, помог, сам достал из рундука что нужно и переодел. Вот так на мостик я прошёл в запасной повседневной форме. Парадную надевать не стал. А пока крейсер медленно двигался, набирая ход, я погладил бородку, потом заметную лысину, волосы по бокам как у Ленина, и сказал:

— Вырвемся из этой западни в открытое море, обреюсь. Вот ей богу обреюсь, и бороду и голову обрею. И до конца войны так буду брить.

На мостике находились старший офицер был, ещё один мичман и трое нижних чинов, те это слышали, и явно запомнили. А я бороды не любил, не выносил, и усы тоже, так что тут двойной смысл. Есть ещё хотелось, но ужин после боя будет, если выживем, и у меня все надежды на это были. Сам же подготовился. Управление боевым кораблём, да ещё на паровом ходу, не быстрое дело, путь в готовности, под парами, но пока выбирали якорь, пока давали малый ход, я приказал «Корейцу» отстать, в бой вступит заметно позже. Ну и пароход КВЖД тоже заметно отстал, медленно полз за нами. За двадцать минут до часа икс, когда мы вышли к проливам у острова Пхальмидо, я отметил, что где-то семь часов назад тут Руднев подарил мне своё тело. Я кстати не ощущал его присутствия и как с Андреем не общался, а потому не выкидывал из тела после короткой борьбы. На «Варяге» уже отбили боевую тревогу и подняли боевой флаг. Посмотрев на часы, я отдал приказ:

— Начинайте пристрелку. Вести ленивый, не плотный огонь, задействовав не все орудия.

— Есть, — козырнул старший офицер, и стал разведывать команды.

До противника было примерно девять километров, после нашего открытия огня, там тоже стали пристреливаться. Вообще тут сложная навигация с мелями, сильным течением и японцы не могли задействовать сразу все свои корабли, те постоянно маневрировали, на что я смотрел спокойно, поток воды не смоет мины, там мощные магниты. Вот так мы активно маневрировали, сбивая прицел, всего два прямых попадания, и то в борта, в основном по нам мазали, пусть множество осколков и давали большой разлёт, раненых было немало, да и пожар на корме тушили две команды.

— Время, — известил я.

Тут же мощно заговорили все орудия правого борта по японцам, наши канониры развили бешенную стрельбу. Японцы привыкли к ленивой перестрелке, а тут шквальный огнь, пусть всё и мимо, выучка у наводчиков была откровенно отвратительной, но даже они умудрились на «Акаси» сбить вторую дымовую трубу.

— … три, две, одна… — отсчитывал я до взрыва.