Одержимый

– Это, без сомнения, будет для тебя потрясением, но я от души презираю то, что творилось на твоих глазах. Я ненавижу тот пример джентльмена, который являл в твоей жизни я. Но я не в силах ничего изменить, не так ли? – еле слышно произнес отец, поднеся чашку к губам. – Я уже не могу свернуть с дороги, которую выбрал в своей жизни. Но я абсолютно уверен в том, что могу наставить на путь истинный тебя.

Отец со звоном поставил чашку на блюдце и продолжил:

– Позволь мне рассказать тебе кое-что о таких женщинах, как Анаис. Такие женщины, как она, – мечта мужчины. Знаю, я сам не раз во всеуслышание называл ее маленькой глупышкой, но правда заключается в другом: если бы я был в твоих годах и видел кого-то, точно так же ловящего каждое мое слово, смотрящего на меня этими большими голубыми глазами как на божество, я тоже был бы сражен, как и ты. Какой мужчина не захочет такое застенчивое маленькое сокровище, способное будоражить кровь и вызывать желание? Какой мужчина не возжелает леди днем и соблазнительницу ночью? Я ничем не отличаюсь от остальных. Я любил такую женщину, как Анаис. Я хотел ее. Я любил ее, а она уверяла, что тоже жаждет быть со мной. Она отдала мне все, а потом сказала своему папе, что я взял ее силой. Она солгала и просто уничтожила меня, превратив то восхитительное, что я никогда прежде не испытывал, в нечто уродливое и ненавистное. А потом она сумела значительно улучшить свою жизнь, выйдя замуж за герцога и забыв обо мне. Но я ее не забыл – не смог. Стоило мне закрыть глаза, как я видел ее. Чувствовал ее прикосновение, и черт меня возьми, это было больше, чем я мог вынести! – Отец тяжело задышал, и его огромная рука крепко сжалась в кулак. – Твоя Анаис – точно такая же, как она, мой мальчик. Твоя Анаис скажет тебе: «Нет, нам не следует этого делать», даже когда задерет ради тебя свою юбку! А после того как все закончится и страсти поутихнут, она оставит тебя наедине с томительными воспоминаниями, она отвергнет тебя, потому что ты не сможешь быть таким, как она хочет. Ты не можешь быть мужчиной, которого она создала в своем сознании. И она будет изводить тебя воспоминаниями. Я знаю, какая пытка тебя ждет.

Линдсей неодобрительно взглянул на отца, но тот лишь гневно крякнул.

– Она превращает твою жизнь в ад. Забудь ее! – взревел отец, ударяя по подлокотнику кресла. – Забудь ту ночь в конюшне, потому что твоя Анаис, очевидно, все забыла! Ты, возможно, и отдал ей свое сердце той ночью, но она не отдала тебе свое взамен. Поверь мне, такая жизнь однажды обернется сущим адом!

– Моя жизнь – ад, если ее нет рядом.

– Разве ты не слышал ни одного треклятого слова из всего, что я сказал? Она никогда не будет твоей. Ты волен сколько угодно думать о том, что можешь заполучить ее, но это тебе не удастся. Отпусти ее прежде, чем она уничтожит тебя!

– Отец, ты слишком взвинчен. Эта эмоциональная вспышка может плохо сказаться на твоем самочувствии.

– Черт тебя дери! Тебе обязательно нужно заставить меня рассказать об этом? Что ж, очень хорошо, – зашелся от ярости маркиз. – Броутон и эта девчонка Дарнби кое-что от тебя скрывают!

Уставившись на отца, Линдсей почувствовал себя так, словно кто-то со всей силы ударил его под дых. Чем дольше Линдсей смотрел на отца, тем более безумные, неистовые мысли рождались в его голове. Они затопляли мозг, будто потоки воды, хлынувшие через прорвавшуюся плотину.

– Мне очень жаль, – пробурчал отец, поднимаясь с кресла. – Я понимаю, что она значит для тебя, я знал это с тех пор, как обнаружил тебя в конюшне, когда ты изо всех сил пытался убедить меня, что ее с тобой не было. Ты не мог скрыть своих чувств, и когда я обернулся и увидел ее, понял, сразу же понял: она не любит тебя так, как ты любишь ее.

– Это – отвратительная ложь!

– Ее привязанности меняются в зависимости от обстоятельств, мой мальчик! Это – не любовь. Ты никогда не видел ее ошибок, ты вечно закрывал глаза на ее недостатки, потому что был ослеплен любовью, готов был целовать землю, по которой она ходила! Чтоб мне провалиться, я не могу стоять в стороне и спокойно наблюдать, как ты убиваешь себя ради той, что недостойна подобной жертвы! Она – не такая, как ты думаешь, и пришла пора взглянуть правде в глаза.

Отец сделал нетвердый шаг в сторону Линдсея.

– Все вокруг думают, что я – жалкий пьянчуга, и я действительно такой. Люди считают, что я ничего не замечаю, но уверяю тебя, у меня есть глаза, и я вижу все. Спроси свою обожаемую Анаис о ее тайнах, и помни, Линдсей, что ты всегда был с ней джентльменом.

Дверь кабинета со стуком закрылась, и Линдсей остался один – наедине с грубыми словами отца, так и стучавшими в висках. Какие тайны он имел в виду? Что он видел? Нет, старик явно не в своем уме. Алкоголь отравил его сознание – отцу нельзя доверять! В конце концов, в жизни Линдсея была лишь одна вещь, на которую он мог положиться, – добродетель Анаис и ее неизменная способность говорить правду.