Одержимые сердца

Я стояла у стойки ресепшена, в отеле, в котором должны были остановиться Миша и Фредрик. Мне нужно было срочно встретиться с сестрой. Поговорить с ней. Оправдаться в ее глазах. Она обязана была выслушать меня.

– Не заехала? – Из моей груди вырвался вздох разочарования. – Вы уверены в этом?

– Абсолютно, мисс. Она отменила бронирование, – еще раз подтвердил элегантно одетый мужчина – работник ресепшена.

Уехала. Сбежала.

Черт, Миша, почему ты делаешь ситуацию еще более отвратительной, чем она уже есть?

– Она ничего не передавала? Например, для тех, кто придет сюда, чтобы навестить ее? – с надеждой спросила я.

– Нет, мисс.

– Возможно, она написала вам, в какой отель она переехала?

– Увы, нет, мисс.

Прекрасно! Замела все следы! И где теперь искать ее? На мои звонки и сообщения она не отвечала. Фредрик тоже. Видимо, она заставила его.

– Ну, просто прекрасно, твою мать! – вслух выругалась я.

Сотрудник ресепшена поджал губы, словно давая мне знать, что ругаться в отеле – запрещено. Но мне было плевать. Мне нужна была хоть какая-нибудь информация о том, куда делась Миша, и если из моего рта вырвалась пара словечек… Что в этом такого?

– Хорошо! – раздраженно воскликнула я. – Как насчет миссис Морган? Или мистер Морган?

– Одну минуту, – сказал мой собеседник и тут же пробежал пальцами по клавиатуре своего большого узкого ноутбука.

«Если Маришка здесь – я заставлю ее сказать мне, где Миша. Ей то всегда все известно!» – мрачно подумала я.

Несмотря на то, что Миша не желала видеть нас обеих (как она сообщила на нашей неудачной прогулке), я была на сто процентов уверена в том, что Миша и Маришка уже помирились. Конечно! Маришка бросилась за ней вдогонку, как лиса за зайцем!

– К сожалению, у нас нет гостей с такой фамилией, – сообщил мне сотрудник ресепшена.

– Дерьмо! – вновь выругалась я и, не обращая внимания на его недовольную мину, развернулась и быстро вышла из отеля.

Дойдя до своего автомобиля, ждущего меня на парковке, я села за руль, схватила его обеими руками и стала усердно думать о том, что мне делать и где искать моих сестер. Позвонить родителям? Может, они что-то знают?

Но звонок родителям ничего не дал: они сказали, что последний раз разговаривали с моими сестрами еще до их прилета в Лондон. Зная моих отца и мать, я была уверена, что они не лгут. Они не знали. Мартин и Мсцислав тоже. Черт, что делать?

Маркус.

Я набрала его номер и, с замиранием сердца, отчаянно желала услышать его голос.

– Маркус, не клади трубку! – настойчиво сказала я, едва поняв, что он ответил на мой звонок. – Это важно!

– Мария… Я, правда, не могу сейчас разговаривать… – начал было Маркус усталым тоном.

– Где вы? Куда вы пропали? – перебила его я.

– Мы в Праге.

– В Праге? – воскликнула я.

Моему удивлению не было предела.

Прошло лишь шесть часов с тех пор, как они уехали из Сансет-холла.

– Не забывай о том, что у нас есть личный самолет, – хмыкнул Маркус.

– Но, черт побери, почему вы уехали? – спросила я.

Неужели Маришка так зла на меня, что не пожелала оставаться в одной стране со мной? Улетели в Прагу! Какой бред!

– Думаю, ты знаешь, почему, – лаконично ответил Маркус.

– Ты слышал, о чем мы разговаривали с ней? – тихо спросила я, надеясь, что он не ненавидит меня за то, как жестоко я поступала по отношению к его любимой жене.

– У меня нет привычки подслушивать. Но то, что вы крупно разругались – и дураку понятно. Мария, что произошло? Я никогда не видел мою жену в таком состоянии! Она прибежала в слезах и заявила, что мы немедленно и безоговорочно уезжаем, – обеспокоенным тоном спросил Маркус.

– Да так… Мы просто выяснили отношения. В неподходящее время, в неподходящей компании, – горько вздохнула я. – Миша разозлилась на нас и сказала, что не желает нас видеть.

– Да, Маришка сказала мне об этом.

– Но они ведь уже помирились, правда? – с надеждой спросила я.

– Нет. Миша и Фредрик уехали первыми и не сказали куда. Маришка пытается дозвониться до них, но они не берут трубку и…

– Не отвечают на сообщения, – мрачно закончила я. – Черт!

– Я так понимаю, ты звонишь не за тем, чтобы поинтересоваться самочувствием Маришки? – тихо спросил Маркус.

– Ты знаешь, что нет, – закрыв глаза, ответила я. – Но, прошу, не считай меня бессердечной сукой! Меня и Маришку всегда связывала неприязнь. Взаимная. К тому же она ненавидит меня.

Маркус молчал.

– Мне очень жаль, – наконец, вновь услышала я голос Маркуса. – Но если ты надеешься узнать от меня, куда исчезла Миша, увы – я не знаю. И Маришка не знает. Я не лгу, поверь.

– Я знаю… Прости, Маркус. Прости, что побеспокоила тебя, – тихо сказала я.

– Мария, я должен сказать тебе кое-что…

– Да?

– Твоя сестра не желает, чтобы мы с тобой общались. Абсурд, я знаю, но ты сама знаешь, как категорична бывает Маришка…

– Я понимаю, – только и вымолвила на это я.

Это была правда: я прекрасно понимала, что отныне все так и будет. Что отныне я больше не существую ни для Харальдсонов, ни для Морганов.

– Но я не вижу в этом смысла. Если я что-то узнаю, то обязательно сообщу тебе об этом, – продолжил Маркус.