Одержимые сердца

– Спасибо… Спасибо, Маркус! Ты не представляешь, как много это для меня значит! – радостно воскликнула я, услышав его слова.

Он не подчинился Маришке! Он останется моим другом!

Мне вдруг стало немного легче, зная о том, что я могу позвонить Маркусу – и он ответит мне. Моя душа была полна благодарности к нему.

– Но, Маркус! Если ты будешь общаться со мной – Маришка будет зла на тебя! – вдруг осознала я. – Нет уж, не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня…

– Глупости! – резким тоном перебил меня Маркус. – Она не может запретить мне общаться с кем бы то ни было!

– Приятно слышать! – усмехнулась я, радуясь, что у меня есть хоть один союзник. – Спасибо, Маркус! За все!

– Пока что не за что! Кстати, передай Брэндону мои глубокие извинения: мы уехали так быстро, что я не успел даже попрощаться с ним. К тому же Маришка всю дорогу затыкала мне рот.

Мне показалось, что в голосе Маркуса проскользнуло раздражение.

– Только не говори, что ты зол на Маришку, – удивленно сказала я.

– Я не зол. Но мне не нравится, что ее конфликт с тобой почему-то влияет на всю нашу семью. Седрику нравилось в вашем поместье, он был очень рад погостить у вас, – сказал Маркус. Тон его голоса говорил за себя: он был полон раздражения.

– Но, Маркус… – начала я, желая вступиться за Маришку.

«Это была моя вина!» – хотела сказать я.

Мне невыносима была мысль о том, что из-за меня между Маркусом и Маришкой пробежала черная кошка. О, боги, я только и делаю, что приношу окружающим меня одни проблемы!

– Ладно, разберемся. Но мне нужно возвращаться в замок, – перебил меня Маркус.

– Ты… Ты не дома? – уточнила я.

– Нет. Мне нужно было отдохнуть от… От Маришки, – сказал Маркус.

– Маркус? Скажи мне честно, что между вами произошло? – обеспокоено спросила я.

– Мы поссорились.

– Что?

– Очень крупно. И я солгал: я не еду сейчас в замок. Поживу пока в отеле.

– Нет! Какой бред! – вскрикнула я.

Они поссорились из-за меня!

Нет, так не должно быть!

Маркус и Маришка! Вечные голубки!

– Маркус, послушай! Это все из-за меня! – Я схватилась за голову, поняв, что натворила.

– Нет, о, нет, Мария! – насмешливо воскликнул он. – Поверь, тот вечер – всего лишь капля в море! Я не могу больше выносить эти скандалы и истерики Седрика из-за собаки! Перед прилетом к вам Седрик притащил с улицы маленького черного щенка, и я разрешил оставить его. Седрик был на седьмом небе от счастья! Но, знаешь, что сделала твоя сестра? Она заставила нас отвезти щенка в приют! Седрик рыдал всю дорогу туда и обратно! В тот момент я был зол на нее, как никогда в жизни!

– Нет, это неправильно! Вам нужно помириться! Черт, Маркус, ты не представляешь, как…

«Как Маришка любит тебя! И как долго!» – желала прокричать я.

– Не лезь в это. Мы разберемся, – жестким тоном перебил меня Маркус.

– Маркус…

– Пока, Мария. Еще созвонимся.

Он отключился.

Я откинулась на сиденье и закрыла лицо руками. Мое тело охватило нервная дрожь. «Нет, нет, нет!» – тихо повторяли мои губы. Мое существо отказывалось верить в то, что рассказал мне Маркус: они поссорились. Крупно. Он теперь живет в отеле. Маришка с сыном – в их замке. Бред, этого не может быть! Не должно быть!

Моя вина. Только моя вина!

Я испортила брак моей собственной сестры!

«Ну, где же ты, Миша! Ты так нужна ей в эту минуту! Ты нужна Маришке!» – с горечью подумала я, в сотый раз набирая номер Миши и в сотый раз слыша «абонент временно недоступен».

Брэндон вышел встретить меня на крыльцо замка. Он молчал. По моему лицу он понял, что все пошло совершенно не так, как я планировала. Поднявшись по ступенькам, я прильнула к возлюбленному и, почувствовав его руки, обвившие мою талию, уткнулась лицом в его рубашку, и из моей груди вырвались громкие рыдания.

Глава 17

Настал сентябрь. Пришли дожди и туман. Осень завладела Англией. Деревья медленно угасали, но угасали достойно – радуя глаза насыщенными красками осени. Желтый, красный, оранжевый. Трава в полях пожелтела, цветы увяли, лишь несколько сортов полевых цветов все еще буйно цвели, но к концу месяца и они сдались медленному уходу. Как прекрасно было совершать наши регулярные вечерние прогулки, когда все вокруг было наполнено запахом тихой миролюбивой смерти. Листья хрустели под нашими ногами и плавно кружились в воздухе, отрываясь от деревьев, словно крича: «Как тяжело сказать прощай! Прощай, жизнь! Меня ждет холодная мертвая земля! Вот и пришел конец моему существованию!». Солнце выходило редко, а когда все-таки преодолевало плотный слой темных туч, тускло освещало землю своими уже не греющими лучами. Прекрасная осень. Как грустная, но в то же время полная мрачной красоты поэма или трагедия.

Моя трагедия.