Одержимые сердца

Люция тихо плачет, сидя на кровати. Обнаженная. Ее лицо спрятано в ладонях, а плечи содрогаются. Она так обманулась в своих ожиданиях, когда согласилась приехать ко мне за сумму, которую я назвал ее агентству. Наивная, глупая сука. Но, признаться, некоторое удовольствие я все-таки получил, слыша ее крики и визг. Этот сценарий я представлял не раз, и она в нем вела себя именно так – кричала, плакала, отталкивала меня. Но разница в том, что проститутка Люция всего-навсего боялась меня, а Вайпер – ненавидела, и мои прикосновения были для нее иглами, прокалывающими ее сознание. Она осознавала, что принадлежит мне одному, но боролась, упрямо отказываясь подчиняться мне. За что была наказана. Не раз. Люция же рыдала от осознания того, на что пошла добровольно, ради денег. Через полчаса приезжает машина, Люция быстро одевается и почти выбегает из замка, торопясь поскорее покинуть меня, «проклятого извращенца», как сообщает она водителю. Пока они находятся в зоне досягаемости моего слуха, я слышу клятву Люции покончить с проституцией раз и навсегда, потому что «этот мерзкий англичанин» стал последней каплей ее терпения. «Что ж, вопреки своему желанию, я наставил эту проститутку на путь истинный» – насмешливо думаю я.

Но через неделю Люция вновь оказывается в моей постели, а наутро вновь рыдает и клянется «завязать» с проституцией и особенно со мной. Противоречивая сука разрывается между любовью к деньгам и страхом передо мной. Но цифры на счету всегда оказываются слаще свободы, и каждую пятницу Люция проводит со мной. Потому что из всех смертных, что я знаю, она больше всего походит на нее. И этот факт достаточно удовлетворяет меня. Мне не жаль Люцию, но, когда я представляю, как плачет она, порой меня охватывает чувство, близкое к жалости. Вайпер – такая хрупкая, что я боюсь сломать ее. Люцию я сломать не боюсь, эта сука вызывает у меня лишь желание вымещать на ней мои фантазии. Но на практике я вижу, что мой разум преувеличивает силу противостояния ее смертного тела моему, и радуюсь тому, что она никогда не испытает того, что я желаю с ней сделать.

Люция – другое дело. Вещь.

***

«Моя идея намного занятней, леди Морган»

«Какая?»

«Эта смертная останется здесь»

«Нет! Лучше убейте меня!» – Голос Вайпер. Такой испуганный. Полный ужаса.

«Для нее это будет лучшим наказанием. Вы знаете, что ей придется несладко. А когда я наиграюсь – то сам избавлюсь от нее. Она не заслужила обычной быстрой смерти»

Вайпер сотрясается от молчаливых рыданий.

Губы леди Морган расплываются в понимающей улыбке.

«Что ж, она твоя»

Моя.

Морганы уезжают.

Я смотрю на нее. Предвкушаю, что произойдет через минуту.

Вайпер горько рыдает, но стоит на месте, посреди гостиной. Ужас сковал ее тело, и оно не слушается ее. Она хочет убежать, спрятаться, потому что понимает, что значит принадлежать мне.

Она прячет свое мокрое от слез лицо в ладонях, словно это защитит ее от меня. Но я уже рядом. Притягиваю ее к себе…

– Черт! – Едва замечаю мчащуюся мне навстречу машину. В самый последний момент избегаю столкновения. Восхитительный эпизод затуманил мой разум настолько, что я практически ушел из реального мира. В свой. Вымышленный. Где Вайпер жива и со мной.

***

Вайпер идет по маковому полю. На ней – белое кружевное платье. Ее взгляд устремлен на землю, ведь она всегда боится раздавить цветы. Легкий ветер слегка развивает ее волосы. Она молчит. Вокруг нас – красивое бессолнечное утро. Облака – синие, как неразведенная гуашь. Густая зеленая трава и алые маки. Я иду за ней. Любуюсь ее нежной красотой. Всю неделю она была послушна, и я вознаграждаю ее этой прогулкой. Ей нечасто удается покинуть стены замка и попасть за высокий забор, отделяющий ее от мира. Ей позволено совершать недолгие прогулки. Иногда. Только со мной. Если она послушна и кротка. Но эти прогулки она зарабатывает редко, так как все еще продолжает сопротивляться и упрямиться.

«Можно я сорву три цветка и принесу их в мою комнату?» – спрашивает Вайпер, продолжая идти вперед, не оглядываясь на меня.

«Нет»

«Пожалуйста»

«Ты так и не научилась спрашивать моего позволения правильно»

Она останавливается и оборачивается ко мне.

«Пожалуйста, Брэндон! Всего три цветка!»

«Нет, цветы здесь ни при чем. Ты забыла, что невежливо просить о чем-то, стоя спиной к собеседнику»

Ее глаза увлажняются, и по ее щеке медленно скатывается слеза. Но она не будет просить повторно. Я знаю. Она слишком горда для этого. Она молчит и смотрит мне в глаза. Я отвечаю ей спокойным чуть насмешливым взглядом.

Она хочет оскорбить меня, но знает, что за это тут же вернется в свою комнату. Она так любит эти редкие прогулки, что готова молчать и терпеть.

Я впиваюсь в ее губы требовательным поцелуем, и она послушно приоткрывает их, слабо отвечая мне. Но этого недостаточно.

«Мне кажется, ты не ценишь мою доброту» – говорю я и, схватив ее запястье, веду Вайпер в замок.

Вайпер молча идет за мной. Всхлипывает. Но не издает ни слова пререкания. Лишь вернувшись в свою комнату, она начинает тихо плакать.