Одержимые сердца

Комната, в которой она спала. Никто не смеет входить сюда. Только я. Здесь ее место. В этой комнате. В моем замке. Рядом со мной. Она думала, что я избавился от ее нищенской одежды? Как бы я хотел. Но нет. Сейчас все эти дурацкие футболки и смешные платья висят, аккуратно развешенные на красивые пластиковые плечики, в гардеробе.

Я подхожу к большому деревянному гардеробу и медленно открываю его украшенные резьбой дверцы. Одна из вешалок с одеждой Вайпер притаилась в самом углу. Моя драгоценность. Ночное платье. Ее ночное платье. Белого цвета, строгое, без прикрас. В который раз прикасаюсь к этому куску ткани. Просто куску ткани. Но для меня этот кусок значит все. Это – кусок жизни Вайпер, все еще пропитанный запахом ее тела. Я миллионы раз представлял ее в этом ночном платье: она стоит передо мной. Ее волосы распущены. На ней – это белое ночное платье. Я касаюсь ее запястий и провожу кончиками пальцев по ее пальцам, медленно веду их вверх, к ее плечам. Касаюсь тонких лямок и аккуратно, с наслаждением, снимаю их. Вайпер молчит, но ее губы дрожат. Затем резким движением стягиваю ночное платье вниз и вижу маленькую белую грудь. Я видел грудь Вайпер лишь один раз: маловата, но идеальна. Вайпер стыдливо прикрывает свою обнаженную грудь руками…

Очнись. Очнись. Очнись!

Торопливо закрываю дверцы гардероба. Мои губы растягиваются в невольной насмешливой усмешке. Эта сцена могла стать реальностью. Но я все испортил. Нужно было просто закрыть ей рот или ударить, лишить ее сознания, а не отдаваться во власть гнева. Я вышвырнул ее из машины. Я. Ее. Сам. Она сидела рядом со мной. На пути к моему самолету. Но я все испортил. В тот миг я желал ее смерти. Я рассмеялся, выбросив ее. Но это был смех над самим собой. Смех над тем, каким жалким я стал. Она завладела мной. А теперь ее нет. И никогда не будет. Но я держу ее в своей крепко сжатой ладони и не отпускаю. И никогда Вайпер не освободится от меня. Ее смерть ничего не изменила. Она – моя.

– Чертова сука. – Я сжимаю кулаки и пытаюсь успокоить себя мыслями о том, что Вайпер мне не достать. Ее нет. А все эти сцены в моей голове – это мое право. Продолжить, повернуть сюжет ее жизни так, будто она осталась со мной. Она живет здесь. Я мучаю ее, не даю покоя по ночам, заставляю ее получать удовольствие от того, от чего получаю удовольствие я. В мыслях. В моем больном воображении. Даже там она сопротивляется мне, но я всегда выигрываю. – Чертова… Нужно было быть сдержаннее, так ведь Вайпер?

Ухожу из этой комнаты. Закрываю ее на ключ. Я приду еще миллиарды раз. В эту комнату. К этой одежде. К этому скромному ночному платью. Она не избавится от меня.

Нужно было взять ее на этом чертовом маковом поле. Сделать ее своей, подчинить ее.

***

«Карие глаза, длинные каштановые волосы, никаких татуировок и пирсинга»

«Телосложение?»

«Обычное. И у нее должна быть маленькая грудь»

«Если вы желаете, мы пришлем Монику, которая проводила с вами время в прошлый раз»

Моника. Да, она чем-то напоминала Вайпер, особенно когда лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Но все в ней выдавало эту фальшивость, попытку замещения ее, грязь и отвращение, преследовавшее меня целую неделю. Все смертные девчонки, побывавшие в моей постели, были примитивной копией той единственной смертной, которая завладела мной. Она была смертной, но ее физическая слабость, хрупкость и нежная красота навсегда остаются тем, что я никогда не перестану проклинать. И любить, быть готовым на все, чтобы обладать ею. Вопрос в том, умеют ли вампиры возвращать к жизни мертвых? Отдать за это умение все, чем я обладаю – небольшая цена. Если бы только я мог заполучить ее.

«Нет. Она должна быть чешкой» – Я делаю долгую паузу. – «Или хотя бы говорить по-чешски»

«Боюсь, в данный момент мы не располагаем…»

«Найдите. Жду до вечера» – не терпящим возражений тоном говорю я.

«Она будет к восьми, мистер Грейсон»

«И не нужно косметики. Естественная красота и кроткий нрав»

«Я поняла вас, сэр»

Какая по счету? Двадцатая? И это только из службы девочек по вызову. Кроме них – с десяток чешских студенток, хоть едва напоминающих ее. Длинные каштановые волосы и карие глаза – единственный мой запрос с тех пор, как я встретил ее. После того августа в моей постели стали появляться смертные девчонки. Я стал извращенцем. Опустился до секса с этими ничтожными существами, и отчего же? Потому что одна смертная сукина дочь уничтожила меня, как цельную личность?

В кого я превратился. Я преследую ее образ и не даю покоя ни ей, ни себе.

***

Она сказала, что ее зовут Люция. Совсем не то, что я заказывал. По ее свободному поведению явно чувствовалось, что работа девочки по вызову приносит ей не только заработок, но и некоторое удовольствие. Поэтому в этот раз мне пришлось напрячь фантазию, чтобы видеть в этой продажной девке ее. Но увидеть ее мне удалось только, когда лицо Люции исчезло в подушке, и до меня донеслись всхлипы ужаса. То, что нужно. Вайпер никогда не легла бы в мою постель добровольно.