Одержимые сердца

– В день твоего приезда я написала ей, чтобы она оставалась в Канаде.

– Почему?

– Хотела провести время с тобой. И это были замечательные два месяцы! – с тихим смехом сказала Маришка.

Мои губы растянулись в счастливой улыбке.

– Правда? Рада это слышать! – тоже хихикнула я. – О, наверно, теперь мама и Миша довольны как слоны!

– Еще бы! Узнав о том, что ты приехала ко мне, мама написала, что у нее вдруг появились неотложные дела, – подмигнула мне Маришка.

– Хитрая лиса! – рассмеялась я.

– Но я понимаю, что ты не можешь оставаться со мной вечно. И это нормально. У тебя есть своя жизнь. Да и Брэндон скучает по тебе. Он ужасно в тебя влюблен, – сказала Маришка, уже более серьезным тоном.

– Так скучает, что звонил целых три раза! – усмехнулась я.

– Ты знаешь его: он трудоголик, – вступилась за него сестра.

– Увы и ах, – невольно согласилась я. – Но мне хочется, чтоб он уделял больше времени мне, а не работе… Хотя бы иногда.

– Когда свадьба?

– Какая свадьба? – не поняла я.

– Ваша, глупенькая, чья же еще! – Маришка весело рассмеялась.

Я смущенно улыбнулась.

– Пока что о свадьбе не было ни намека… Да и вообще! Сначала он должен сделать мне предложение! – Я шутливо ткнула сестру локтем в бок.

– Но, когда это случится, ты обязательно должна позвонить мне. Или написать. Сразу же, – улыбнулась она.

– Обязательно. – Я обняла сестру за плечи. Она ответила мне объятием.

– Так что ты решила? Насчет Маркуса? – тихо спросила я, отстраняясь от нее и смотря ей в лицо.

– Знаешь, я так устала страдать из-за всей этой ситуации, что решила, пусть будет, что будет, – уверенным тоном ответила Маришка. На ее лице читалась решительность. – Если он не желает идти на примирение или хотя бы на компромисс, то я дам ему развод. Надеюсь, это сделает его счастливым.

– Ты умница. Это самое правильное решение, – подбодрила я Маришку.

Она вдруг ответила мне улыбкой.

– Это ты помогла мне. Да, Мария, ты спасла меня. За годы брака я почему-то совершенно забыла о себе и отдавала себя всю мужу и сыну. Я думала, что быть матерью – это самое важное мое задание. И я старалась быть хорошей матерью… Лучшей. И, кажется, Маркус все-таки прав: я старалась, но чересчур, – сказала она. Она погладила меня по щеке. – Не волнуйся за меня, правда. Седрик будет жить неделю у меня, неделю у папы. Я сниму домик, где-нибудь в окрестностях Праги. Буду жить своей жизнью, пусть даже без Маркуса. Потому что мир не остановился, а значит, я тоже должна идти вперед.

Вместо слов я порывисто обняла ее.

– Я буду приезжать… Часто, очень часто! И ты тоже всегда желанный гость в нашем поместье! Брэндон очень уважает тебя, он восхищается тобой! Это он сказал, что я должна пригласить тебя к нам, – сказала я, обнимая ее. – С сыном, без сына… Главное, приезжай!

– Ну, как отказаться от такого предложения? – шутливо спросила Маришка, обнимая меня в ответ. – Придется приехать! Но я не обещаю, что это свершится до Рождества!

– Ну и отлично! И я торжественно клянусь не дарить Седрику никаких щенков! – тоже пошутила я.

Маришка вдруг отстранилась от меня, и я увидела боль, вдруг отразившуюся на ее лице.

– Помнишь, ты и Миша спросили меня, что я имею против собак? – тихо спросила она.

Я кивнула.

Маришка сглотнула.

– Все в порядке? – ласково спросила я, начиная беспокоиться о ней.

– Да, все в порядке. – Она смущенно улыбнулась и сложила руки на коленях. – У меня тоже есть секрет. Ты рассказала мне, что встречалась со смертными, но теперь – моя очередь. Я надеюсь, что ты не станешь судить меня. И, пожалуйста, пусть это останется между нами. Миша тоже узнает… Завтра.

Секрет? У Маришки?

Она ужасно заинтриговала меня.

– Моя первая охота… Я рассказывала вам, помнишь? – низким тоном начала Маришка.

– Да, в Сансет-холле, – подтвердила я.

– Я рассказала, но не все. И… – Она вдруг запнулась, но затем решительно продолжила: – Я соврала: я сказала, что она закончилась удачно, но это не так! Это было фиаско. Жуткое фиаско! И это мучает меня все эти годы!

– Не будь так жестока к самой себе, – улыбнулась я, желая подбодрить ее.

– Ты не понимаешь… – Маришка прикусила губу. Затем она взяла мою ладонь в свою и продолжила: – Тот парень был не единственным, кого я убила в ту ночь. Я напала на него, но он вырвался и стал убегать. Я побежала за ним. Он добежал до открытой поляны, и там были две собаки… Большие злые собаки. Они кинулись на меня, и мне пришлось свернуть им шеи.

Я внимательно слушала, не перебивая ее рассказ.

Было очевидно, что каждое слово причиняло ей душевную боль.

Что такого могло произойти на этой охоте, что заставляло страдать ее столько лет?

– Затем я убила того парня и выпила его кровь. Когда я насытилась, я встала с земли и увидела ее… Девочку лет шести, как сейчас моему сыну… Она наблюдала за мной. Я была вся в крови. Мы стояли так, молча, смотря друг на друга, но вдруг она побежала в лес. Она визжала от ужаса… Я слышала голоса смертных в том лесу и не могла допустить, чтобы… Я убила ее. Убила ребенка! – еле слышно, в ужасе воскликнула Маришка и повернула ко мне лицо.

Ее губы дрожали, а из глаз лились слезы.